Книга Вторая жизнь Герцогини. Кровь и Дух, страница 149 – Вера Ширай

Метод был революционным. Герцог уже хотел внедрить бумаги по всей стране — но потом сам лично запретил любые продажи и распространение подобных свитков до завершения испытаний. Более того, он отдал приказ наложить запрет на разглашение самой идеи, пока королевские маги не удостоверятся, что технология безопасна. В конце концов, если такой договор окажется нестабильным или подверженным вмешательству, последствия могут быть катастрофическими.

— У меня огромные планы на эти бумаги, — тихо сказал герцог. — Маг продал не так много бумаг до нашего прихода. — герцог сверлил взглядом дату и подпись на документе, написанные лёгким изящным почерком. — Тут стоит дата подписания.

— Она могла просто сама зайти в эту лавку и купить эти бумаги до того, как ваши люди наведались к магу лично? — ответил рыцарь.

Герцог откинулся на спинку кресла и взглянул на Артура.

— Но теперь главный вопрос совсем в другом. — сказал Феликс.

— В каком? — нахмурился рыцарь.

— Как она, простая дочь столичного лорда, воспитанная в домашнем уединении, без образования в академии, без доступа к Ордену, без доступа к королевскому совету … как она вообще узнала о существовании этих пергаментов раньше моих людей? Лавка мага находится не в том районе, где отшивают платья.

* * *

Час отъезда герцога в столицу неумолимо приближался. А вместе с ним — и ощущение упущенного момента. Решения, способного приблизить его к жене, сблизить их или хотя бы расставить всё по местам, так и не последовало. Впрочем, Феликс, как и всегда, выбрал привычную тактику: наблюдать, анализировать, молча собирать факты. Её поступки, её реакция на людей, её привычки, даже то, как она молчит — всё это он разглядывал с той же внимательностью, с какой изучал потенциальных противников.

Феликс прокручивал в голове события их недолгого совместного прибывания в замке. Три недели — слишком короткий срок, чтобы сделать все выводы, но достаточный, чтобы уловить направление.

А за это время он многое успел увидеть. Его молодая жена вела себя с неожиданной зрелостью: держала дом в порядке, разумно распределяла полномочия, проявляла твёрдость, где другие пошли бы на уступки. Она сохраняла хладнокровие и невозмутимость, даже тогда, когда её обвиняли в злодеяниях, любая девица её возраста должна была заплакать и молить о помощи, хотя бы испугаться.

Их ссора — особенно её желание отстаивать личные границы — невольно вызывала уважение. Он всегда ценил силу и гордость. И редко замечал такое в женщинах.

Оливия не просто соответствовала ожиданиям — она словно превзошла их. Её образ притягивал. И если бы кто-то попросил его описать идеальную спутницу, он с удивлением признал бы: почти во всём она совпадала с ней. Только вот описание никак не подходило юной особе, только что покинувшей теплый дом оберегающих родителей.

И именно это несоответствие терзало его. Всё чаще в его голове звучал не голос желания, а голос подозрения. Не слишком ли она идеальна? Не слишком ли своевременно проявляет те качества, которые ему нравятся? Кто-то мог рассказать ей о его вкусах. Подготовить. Научить.

В худшие моменты он представлял, как снимает с неё платье — и на коже проступают черные руны. Это видение будто впечатывалось в его разум, как зловещая метка. Ему становилось легче поверить, что она — умелый шпион, чем принять, что судьба действительно могла подарить ему женщину, настолько ему подходящую.