Книга Герцогиня на службе у Короны. Кровь и Дух 2, страница 21 – Вера Ширай

Пока я с повышенным интересом изучала господина Форша — его старательную, но всё же наивную попытку выглядеть уверенно среди хищников двора — я не сразу заметила, что на мне задержался другой взгляд. Тяжёлый, пристальный, почти изучающий.

Когда я обернулась, глаза герцога Феликса встретили мои без малейшего колебания.

— Я и забыл, насколько вы хорошо знакомы, — произнёс он тихо, не отводя взгляда.

Слова прозвучали просто, почти безэмоционально. Но в них что-то было — лёгкий нажим, оттенок, который уловим только в отношениях, где были замешаны чувства.

Я не смогла сдержать улыбку, я знала, где-то в глубине его сердца живет очень страстный и эмоциональный человек. Мысль о его ревности уколола неожиданно, но приятно. Я много знала о Феликсе — хладнокровный, рассудительный, до предела собранный. Видеть в нём искру ревности в такой серьезный момент, казалось почти абсурдным. И именно поэтому это было трогательно. Почти обнадёживающе.

— Не думала, что вы способны ревновать, — сказала я, мягко, чуть игриво, но с вниманием к его реакции. И в шутку сжала его руку сильней.

Он слегка склонил голову, словно позволял себе роскошь улыбнуться уголком губ, в его глазах я видела усмешку, а в следующую секунду он вновь стал прежним — собранным, проницательным.

— Я уверен, что господина Хоффмана вы приняли по рекомендации именно этого человека, и до нашего брака этот господин был частым гостем в доме ваших родителей, — произнёс он уже более отчётливо. И вот теперь в его голосе я слышала иронию — холодную, выверенную.

Феликс вновь перевёл взгляд на Форша. Внимательно. Долго. Словно сканируя каждое движение, каждый поворот плеча, каждую неловкость, выданную телом. И в этот момент я поняла: ревность была бы очень хорошим для меня знаком того, что он что-то испытывает ко мне.

А то, что происходило сейчас — это было не выражение чувств. Это был анализ. Я почти слышала, как в уме герцога складывается мозаика: появление господина Форша в нашей жизни, встреча в храме, моя поездка в школу, рекомендации, мои слова, всё, что он когда-то слышал о господине Форше…

Он выстраивал линию — наблюдение, сравнение, выводы. Это не страсть, это привычка держать всё под контролем. Он оценивал человека не как соперника, а как возможную переменную в собственной стратегии.

— Я действительно ездила в ту школу, где мне могли порекомендовать подходящих людей, — произнесла я спокойно, стараясь звучать непринуждённо, хотя сердце почему-то билось чуть быстрее. — А вот место службы господина Форша мне не было известно. Но всегда приятно встретить знакомое лицо, — я на мгновение улыбнулась. — Тем более, он муж моей сестры. Через него я могла бы передать ей весточку.

Я говорила просто, даже немного буднично, но внутри росло напряжение. Мне хотелось, чтобы он услышал — не только мои слова, но и то, что между строк. Хотелось, чтобы он поверил. Не только в то, что я ничего не скрываю от него, но и… в меня, в мои благие намерения, в мою искренность.

Феликс молчал, взгляд его всё ещё был сосредоточен на Форше, но я знала — он слушает. Возможно, даже внимательнее, чем казалось.

А я тем временем ловила себя на мысли, которая, жила в глубине моего сердца уже давно, но только сейчас осмелилась выйти на свет: я всё больше хотела не просто его уважения или доверия. Я хотела его чувств, настоящих, ярких, ответных.