Книга Тамара Васильевна меняет профессию!, страница 110 – Анжелика Роуз

Гераська совершил вираж в воздухе, и обвил светящиеся нити вокруг тел наших противников. Его движения были точными, выверенными — будто он проделывал это тысячи раз.

Ректор Равенкрафт, инспектор Донаван, и эти сучки, Катарина, Эйра и Лира — оказались опутаны узорами, которые не просто сковывали тело — они поглощали магию, отрезали силу от источника.

Каждая нить впивалась в их ауру, высасывая магическую энергию. Лица их исказились от ужаса и гнева. Я видела, как на лбу Равенкрафта вздулась вена, как побелели костяшки пальцев Донавана, как Катарина широко распахнула глаза, осознавая происходящее.

Но это было лишь начало.

Мне нужны были доказательства. Улики! Без них — всё зря. Они смогут выкрутиться…

Я вручила тёмную книгу заклинаний прямо Катарине в руки. Там ей самое место. Древний фолиант в потрёпанном кожаном переплёте с символами запретной магии — наглядное свидетельство их намерений. Страницы, испещрённые кровавыми рунами, перевёрнуты на ритуале жертвоприношения.

Я сосредоточилась и дернула за одну из нитей, зовущую издалека. Эта была особенная — пурпурная с серебряным отливом, тянущаяся куда-то за пределы нашего леса, к центру магической столицы.

Зелье профессора Стебля было поистине волшебным! Манипуляции с нитями времени боле не истощали меня, и я была способна на многое.

Пространство завибрировало — будто сама ткань реальности натянулась и задрожала. Воздух сгустился, закручиваясь спиралью, и прямо в центре поляны проявился чиновник из Министерства по надзору за магическими преступлениями.

В ночном колпаке, босиком, с раскрытыми глазами, он озирался, будто думал, что попал в сон. Его пижама в мелкий узор из грифонов выглядела комично среди ритуальных атрибутов тёмной магии.

Но я узнала его сразу — Арчибальд Тернер, глава Департамента особо опасных проявлений, самый неподкупный и принципиальный из магических служащих. Человек, чей приговор не оспорит даже сам Верховный маг.

На его груди, под воротом пижамы, поблескивал мощный артефакт — медальон, с которым он, по воле службы, не расставался никогда. Древняя реликвия, способная не только обнаруживать ложь, но и нейтрализовать любое заклинание.

— Остановите этот кошмар! Прошу вас! — крикнула я, разрушая тишину замедленного времени. Мой голос прозвучал неестественно громко, отражаясь от каждой поверхности.

Министр не колебался. Несмотря на шок от внезапного перемещения, его обученный разум мгновенно оценил ситуацию. Его рука легла на медальон, и губы, почти беззвучно, произнесли заклинание на древнем языке первых магов.

Мгновение — и вспышка озарила поляну.

Свет медальона хлынул волной, ударив по темноте, что тянулась над нашими головами. Я только сейчас увидела эту тьму — живую, пульсирующую, собирающуюся над нами, как грозовая туча. Она зашевелилась, сопротивляясь, извиваясь, как живая, но всё было тщетно.

Тёмные чары рассыпались в воздухе, как гарь от потухшего костра. И тогда — они упали.

Равенкрафт. Донаван. Катарина. Эйра. Лира. Все пятеро — лишённые магии, лишённые воли, раздавленные.

Свет обвил их тела, как цепи, вплетающиеся в саму суть. Их лица были искажены — злоба, страх, унижение. Я видела, как Равенкрафт пытался произнести заклинание, но слова умирали у него на губах, не получая магической силы.