Книга Спасение Веракко, страница 76 – Виктория Эвелин

— Мы так и делаем. Во время бракосочетаний. Или с парами, — Она подпрыгнула, когда он игриво щелкнул зубами у ее уха и прохрипел, — Или врагов.

Лили вздрогнула.

— Это больно?

Веракко расположился за ней и выдохнул с удовлетворением.

— Только если ты враг.

Не спрашивай. Не спрашивай. Не спрашивай.

— Веракко?

— Хм? — пробормотал он в её волосы.

— Ты меня трогаешь, и… и мы целовались. Разве это не нарушение правил?

Она почувствовала, как он напрягся, и мысленно ругала себя за то, что испортила момент.

Он вздохнул, казалось, с досадой, и снова прижался к ней.

— Да, но я не мог удержаться. Я хотел поцеловать тебя с того момента, как впервые тебя увидел. И всё это касание? Ну… — Он мягко вдавился бедрами в ее попку. Она ахнула, почувствовав полутвердую эрекцию, зажатую между их телами. — Это нужно для выживания. Ничего не поделаешь

— Правда? — она хихикнула, выгибая к нему попку и заставляя его зашипеть. — Я думаю, наша одежда, возможно, уже высохла.

Его рука вокруг её талии напряглась.

— Определённо нет.

Лили засмеялась и посмотрела на потрескивающий огонь. Старое воспоминание снова проскользнуло в её сознании, и она улыбнулась.

— Когда я была моложе, — начала она, поглаживая его руку, — моя семья отправилась в поход по Турции. Я встретила там мальчика по пути. Он был тем, с кем я разделила свой первый поцелуем.

Веракко обвил её плечи второй рукой, притягивая её ближе к себе.

— Зачем ты мне это рассказываешь? — его голос был почти рычанием.

Лили покраснела, понимая, что он может ревновать.

— В этой части Турции многие деревья, которые используют для костров, — кедры. Помню, в тот единственный раз, когда мы поцеловались, мне показалось, что каждая клеточка моего тела скрутилась в узел. Я не мог отдышаться или замедлить сердцебиение. В животе у меня было пусто и в то же время полно. Это было чудесно. Я никогда не чувствовала себя такой живой, нервной или возбужденной… — Мышцы Веракко напряглись под ее руками. Если бы она прислушалась повнимательнее, то подумала, что могла бы даже услышать, как его коренные зубы превращаются в пыль, но он молчал… — И единственное, что я помню той ночью, помимо самого поцелуя — который, кстати, был ужасным, — это запах горящего кедра. Когда я чувствую этот аромат, я сразу вспоминаю, как я тогда себя чувствовала. Это делает меня счастливой и взволнованной в лучшем смысле.

Лили повернулась, чтобы посмотреть на Веракко. Его губы были напряжены, а челюсть стиснута.

Она рискнула и наклонилась. К её радости, он не отстранился. Она прикоснулась своими губами к его. Его глаза расширились на мгновение, ярко-зелёные радужки потемнели, почти почернев. Уголок его рта слегка приподнялся, а напряжение в теле рассеялось. Он снова её поцеловал, и неожиданное урчание пробежало по его губам, щекоча её.

— Вот как ты пахнешь для меня. Кедром.

Лили покраснела от близости момента. Она перекатилась на бок, скрывая свою улыбку. Она никогда не рассказывала никому о той ночи или о том, как искала это чувство каждый день с тех пор.

— Я подумала, что ты должен знать.

— Спасибо, что сказала мне, мивасси.

Лили нахмурилась, услышав, как слово прозвучало в её переводчике. Он уже произносил его раньше, но она была слишком занята, чтобы обратить внимание. Это было одно из слов, которое не имело прямого перевода, поэтому голос в её ухе слегка запинался, пытаясь найти самое близкое значение.