Книга Спасение Веракко, страница 80 – Виктория Эвелин

Опустив веки, он поник головой. Ее блестящие глаза ясно дали понять, что она думает, что он имел в виду, что она вторая после его жены. Стоит ли ему прояснить? Какой в этом смысл?

Он не мог назвать ее своей мивасси. У него не было доказательств. Если бы его глаза изменились или появились метки, он мог бы заявить свои права, и его контракт был бы аннулирован, но без каких-либо доказательств, что она принадлежит ему, его заявление было бы отвергнуто, и он должен был бы соблюдать контракт с Зиритой. Объяснение значения этого слова могло только дать ей ложную надежду на то, что он сможет расторгнуть свой брак.

Еще более неприятный результат от прояснения истинного смысла слова «мивасси» мог заключаться в том, что это могло напугать Лили. Заявить кого-то как мивасси означало бы объявить, что ты непреднамеренно нашел свою пару. Лили должна была бы остаться с ним навсегда. Учитывая физические и психологические последствия разлуки с парой, его мать, без сомнения, заставила бы ее остаться с ним. Если бы потребовалось, насильно. Верракко почти на сто процентов был уверен, что Лили не готова к такому обязательству.

Так или иначе, он не должен был использовать это слово. Оно сорвалось случайно, так легко, вероятно, потому что он вырос, слыша его как термин нежности. Ему придется постараться больше не употреблять его. Удручающая правда заключалась в том, что, когда все было сказано и сделано, он не мог ее признать и не имел права называть ее мивасси.

Еще один удар молнии осветил серое небо. Верракко хмуро посмотрел на проливной дождь. Когда он снова сосредоточился на дороге, он понял, что Лили исчезла за поворотом.

Он рванул вперед, необоснованная паника захлестнула его легкие. Обогнув угол, он резко остановился. Она стояла на краю реки, смотрела вдаль.

Они достигли развилки.

Глава 13

Лили напрягла плечи, когда он подошел. Его пальцы буквально чесались от желания притянуть её к себе, но он удержал их. Может, она права, и ему действительно стоит держаться на расстоянии. Он не видел никакого выхода из своего контракта. Ему либо нужно было отпустить её, либо всё объяснить и попросить её подождать.

Внезапно она повернулась к нему. Он не мог понять, были ли полосы на её лице от дождя или от слёз, но её опухшие веки дали ему мучительную подсказку.

— Значит, нам следует идти вот по этой, да? — спросила она, указав на меньшую ветвь реки, ближайшую к ним. Эта ветвь вела вниз, к острым чёрным горам.

Он подошёл ближе.

— Лили…

— Я знаю, это отвратительно, — она подняла руку. — Может, мы поговорим позже и посмотрим, сможем ли что-то придумать, но сейчас мне просто нужно выбрать направление и выбраться из этой бури.

Верракко наконец-то заметил её состояние. Она была промокшей до нитки, испачканной грязью и дрожала. Её обычно загорелая кожа выглядела бледной, а на верхней части её стоп виднелись красные укусы.

Сердце Верракко сжалось ещё сильнее. Она страдала, а он даже не заметил. Слишком увлёкся своими мыслями и страхами.

— Если мы пойдём этим путём, я смогу провести нас через короткий путь в горах. Мы сможем добраться до моего города за несколько дней и получить помощь.

Лили решительно кивнула и двинулась вперёд. Её жалкие туфли слетали с пяток на каждом шаге, застревая в грязи.

— Пожалуйста, Лили, дай мне нести тебя, — сказал Верракко, добавляя к словам лёгкий призыв.