Книга Баронесса. Эхо забытой цивилизации, страница 257 – Дарья Верескова

Знакомый запах вернул меня в самую тёмную и долгую ночь в моей жизни. В бесконечную поездку на телеге по разбитым дорогам королевства. В момент, когда я отдала почти все свои деньги за лошадь ушлому стражнику, который позже выдал меня храмовникам.

В ту ночь, когда Яра, покрытая слезами и рвотой, умирала на моих руках, выпив вино с отравой, предназначенное для меня.

Как там сказала медицинская капсула? «Острое отравление аконитом, критическая респираторная недостаточность, последняя стадия системного паралича». Яра умерла бы, если бы не чудесные технологии землян. Она была одной ногой в могиле.

И это сделала с ней Лилеана.

Аконит — редчайшая и невероятно ядовитая трава. Даже её запах опасен. Ариадна, похоже, этого не понимала: послушно держала флакон рядом, нюхала его содержимое. Когда я сама поднесла кубок к носу, она чуть не вырвала его из моих рук, решив, что я собираюсь это выпить, не понимая, что это может быть для нее опасно.

При этом всё наше общение сопровождалось невыносимым, сильнейшим жжением браслета на плече, таким, какого я ещё не испытывала.

— Мне позвать кого-нибудь? Что нам делать, Талира?! Ты собираешься жаловаться на меня Его Светлости или королю?

Богиня, что у неё в голове?

Королю до наших разборок совершенно точно нет никакого дела. Хотя если меня убьют прямо перед подписанием договора с терезийцами, мою трагическую смерть, конечно, заметят. Что же касается Его Светлости…

Планы против него были гораздо опаснее. У меня был браслет — я бы в любом случае не выпила этого яда. Но Теоден Дрейгорн, против которого замышляют предательство собственные слуги, был под реальной угрозой.

И почему-то я не сомневалась, что если он действительно поверит, что изнасиловал Ариадну, он женится на ней.

— Мы расскажем герцогу правду.

Ариадна побледнела от этих слов и снова начала трястись, словно в припадке.

— Меня точно сдадут Ордену! Не нужно было тебе всё рассказывать!

— Уймись! — Если бы она была мужчиной или хотя бы деревенской, как я, я бы влепила ей пощёчину — чтобы привести в чувство. Но Ариадна была благородной урговой леди и находилась сейчас в объяснимом стрессе. — Ты ничего ещё не сделала. А вот если бы сделала — точно была бы преступницей. Как ты думаешь, что в этом флаконе?

— Травы-ы-ы... специи, на которые у тебя реакция, — невнятно промычала сестра моего мужа, лишившаяся привычного боевого румянца.

— Это аконит. Через двенадцать часов он вызвал бы полный паралич и остановку дыхания. Я бы умерла мучительной смертью. И она не в первый раз использует его.

После моих слов Ариадна почти перестала дышать, мелко дрожала, её глаза наполнились слезами, готовыми пролиться в любой момент.

— И как ты думаешь, после моей смерти кого бы в этом обвинили? Ты правда считаешь, что Лилеана призналась бы, что яд — её рук дело?

— Тали-и-ира… — почти провыла, очень тихо, Ариадна. — Что мне делать? Меня точно сдадут Ордену!

— Успокойся! Посмотри на меня! Ариадна, смотри на меня! — я встала прямо перед ней, положив ладони на её щеки. Её кожа была ледяной, я чувствовала это даже через перчатки. — Ты ничего не сделала. Наоборот, ты предотвратила преступление. Герцог ничего тебе не сделает, а только поблагодарит за то, что ты помогла найти тех, кто мог его предать.

Девушка, едва сдерживая слёзы, смотрела на меня так, будто кроме меня её сейчас никто не мог спасти.