Книга Баронесса. Эхо забытой цивилизации, страница 289 – Дарья Верескова

Сзади раздались тяжёлые шаги. Теоден отправился к монарху, который, по всей видимости, находился где-то глубоко в пещерах, окружённый личной стражей.

— Как вы попали сюда, Яра? Кто провёл вас? С тобой все в порядке? Где Сирил, Кири?

— Они здесь… все здесь. Всё хорошо. Мы даже не знаем, что происходит снаружи. Дверь открыл Его Величество. Он несколько раз подходил к ней, чтобы впустить другие группы. Видела бы ты, как светилась эта дверь, Тали! Древняя магия, так говорят.

Я видела. Видела, как открылась та дверь. Но открыл её не Его Величество, это сделал Теоден Дрейгорн.

Похоже, именно благодаря этой пещере, которую Теоден называл убежищем и которая находилась глубоко под замком, он и был уверен, что король и остальные в безопасности.

Момент осознания настиг меня внезапно и резко.

Его Величество никогда не посещал менее значительные феоды, ему даже в голову не пришло приехать в Синюю Трясину, несмотря на восторженные отзывы восточников. Все его выезды всегда были связаны с древними крепостями, обычно расположенными на землях герцогств. Могли ли такие убежища, как это, находиться под каждым герцогством?

Означало ли это, что герцог Юстарион, как и Теоден, как и Его Величество, обладали какой-то магией, которая давала им доступ к этим пещерам?

— Жди меня здесь. Я поблагодарю Его Светлость и вернусь к тебе, — прошу я подругу севшим голосом и направляюсь искать Теодена.

Что если Наследник Севера тоже может открывать подобные двери?

Мой взгляд метался в поисках самого высокого человека среди присутствующих, но я его не находила. Пещера состояла из множества залов, сейчас наполненных придворными. Их голоса отдавались эхом, от чего у меня моментально разболелась голова. Мы так скорее оглохнем, чем дождёмся подкрепления!

Хозяйственные слуги герцога уже организовали здесь небольшую кухню. Несколько грубых столов, бочки вина и воды. Из еды — только хлеб и вяленое мясо. Аристократы, не привыкшие себе отказывать, всё равно ели, тихо жалуясь на скудность пищи.

Наконец, краем глаза я замечаю высокого человека в дальнем углу одного из пещерных залов, где находилось несколько женщин. Замираю, присматриваясь, но вскоре понимаю, что это не Теоден.

Эмиль Джеро. Он изучал стену пещеры, проводя по ней пальцем, словно не слышал ничего вокруг. К нему подходили люди, но, не получив ответа, быстро уходили.

Подойдя ближе, я поняла, что привлекло его внимание.

На стене пещеры, покрытой сетью трещин, проступали причудливые, нацарапанные рисунки. Они выглядели так, будто были сделаны неумелой рукой ребёнка. Линии были неровными, края облупились, но изображения сохраняли пугающую ясность.

Четыре рисунка, совсем крохотных.

На первом сферообразный объект парил в небе над группой людей — мужчиной, женщиной, державшей в руке цветок, и мальчиком, — чьи фигуры были изображены грубыми прямыми линиями. На втором рисунке сфера уже стояла на земле, из неё выходили фигуры в гладких шлемах, совсем не похожих на те, что использовали воины Ксин'теры. Эти фигуры были вооружены короткими… палками, которые они направляли на семью.

«Бластер», — мелькает у меня в сознании незнакомое слово.

На следующем рисунке мужчина падал, сражённый выстрелом из бластера, в то время как женщину уводили прочь фигуры в шлемах. Ребёнок оставался один. Наконец, последний рисунок завершал этот мрачный рассказ: фигура другого мужчины, с короной на голове, вела ребёнка в пещеру, через светящуюся дверь.