Книга Баронесса. Эхо забытой цивилизации, страница 34 – Дарья Верескова

Столица герцогства была настолько огромной, что ярмарка проходила сразу в двух местах города. В этот раз мы выглядели куда приличнее: на моей голове был симпатичный платок и мы обе были одеты в шерстяные платья с новыми юбками, которые мы перешивали в последние дни в поместье, готовясь к отправке. Поэтому, вместо того чтобы изображать двух подростков, мы изображали горожанок из Арлайна, но это в итоге и сыграло против нас.

Когда ювелир уже готов был заплатить нам пять с половиной золотых монет, в лавке неожиданно появился… Освин, ювелир из Арлайна. Города активно торговали друг с другом и находились не так далеко, но почему из всех лавок герцогства он должен был появиться именно здесь?

Освин явно не хотел, чтобы мы продавали серебро кому-то другому, и поэтому обвинил нас, к счастью, не в связи с Тёмным Урго, а в том, что наше серебро… некачественное.

Герцог Дрейгорн нашёл нас, когда вокруг уже собралась толпа, но в опасности был именно Освин — я готова была выцарапать ему глаза, и один из стражников даже встал между нами, желая защитить мужчину. Мы с Ярой громко возмущались, говорили что он уже обвинял нас в краже в Арлайне, и что он нередко проворачивал такие дела с наивными клиентами. Освин же обвинял нас в том, что мы воровки и каждый раз придумываем новую легенду для покупателей.

Стража уже собиралась забрать нас обоих в башню, чтобы задержать и выяснить ситуацию, когда громкий мужской голос прервал гомон толпы:

— Что здесь происходит? Расчистить площадь, немедленно!

Голос принадлежал мужчине верхом на огромном тёмном коне, и толпа мгновенно замолкла, переходя в шёпот:

— Герцог…

— Герцог Дрейгорн…

— Его Светлость.

Воспользовавшись замешательством, худенький мальчишка, стоявший рядом, внезапно выхватил пластину из моей руки и побежал в сторону городских ворот.

— Стой, воришка! — крикнула Яра, бросившись за ним, но не успела пробежать и десяти метров.

— Саймон! — голос герцога был низким, но очень громким. Вдалеке раздалось ругательство мальчишки, и вскоре другой всадник, почти на таком же коне, как у герцога, медленно приблизился, держа воришку за ворот рваной старой рубахи.

Герцог спустился с коня, приблизился к всаднику, вырвал пластину из рук мальчишки, а затем… вручил воришке серебряную монету, прошептал что-то, дал лёгкую затрещину и позволил уйти.

— Это принадлежит вам? — герцог наклонился надо мной, и я впервые разглядела его лицо.

Если бы меня попросили его описать, я не использовала бы слово «красивый», — в нём отсутствовала теплота, но в нём присутствовал магнетизм, который я не могла объяснить, и странная холодная привлекательность. Я буквально застыла, не в силах оторвать взгляд от высокого лба, носа с еле заметной горбинкой, широких бровей и плотно сжатых губ. В них не было и капли мягкости — выражение его лица выдавало нетерпение и раздражение, будто происходящее на ярмарке отвлекало его от настоящих дел.

Но он всё же нашёл время успокоить толпу и вернуть мне пластину. Я настолько привыкла, что все вокруг пытаются воспользоваться нашей беспомощностью, что не сразу поверила, что получила её обратно.

— Хорошее… серебро. Думаю, проблем с продажей у вас не будет, — он кивнул ювелиру, который тут же подскочил к нам. Герцог вложил пластину в мою ладонь и встал, готовясь уйти. Ему не нужна была моя благодарность — он действовал по справедливости.