Онлайн книга «После похорон»
|
Мисс Гилкрист поднялась по лестнице, неся поднос с едой. Постучав в дверь комнаты Тимоти, она истолковала донесшееся изнутри ворчание как разрешение войти и быстро шагнула в спальню. – Утренний кофе и бисквиты, мистер Эбернети. Надеюсь, сегодня вы чувствуете себя лучше. Такой прекрасный день! – На молоке нет пенки? – с подозрением буркнул Тимоти. – Конечно нет, мистер Эбернети. Я тщательно ее сняла и принесла ситечко на случай, если она соберется снова. Некоторые любят пенку и говорят, что это сливки, – в общем, так оно и есть. – Идиоты! – проворчал Тимоти. – Что это за бисквиты? – Они очень хороши для пищеварения. – Чушь собачья. Можно есть только бисквиты с имбирем. – К сожалению, на этой неделе у бакалейщика не было таких бисквитов. Но эти тоже очень хороши. Попробуйте и убедитесь сами. – Благодарю вас, мне отлично известно, что они собой представляют. Оставьте занавески в покое! – Я думала, немного солнца вам не повредит. Сегодня такой приятный день. – Я хочу, чтобы в комнате было темно. У меня раскалывается голова. Все из-за этой проклятой краски. Я всегда был чувствителен к запаху краски: он меня просто отравляет. Мисс Гилкрист понюхала воздух и бодро заметила: – Здесь почти не чувствуется запаха. Маляры перешли на другую сторону. – У вас не такое чувствительное обоняние, как у меня. Неужели нельзя положить все книги, которые я читаю, так, чтобы я мог до них дотянуться? – Простите, мистер Эбернети, я не знала, что вы читаете все сразу. – Где моя жена? Я не видел ее уже больше часа. – Миссис Эбернети отдыхает на диване. – Скажите ей, чтобы пришла отдыхать сюда. – Хорошо, мистер Эбернети. Но она могла задремать. Может, подождать четверть часа? – Нет, скажите ей, что она нужна мне немедленно. И не теребите этот плед. Я положил его так, как мне нравится. – Извините. Мне показалось, он немного соскользнул… – А мне нравится, когда он соскальзывает. Идите и приведите Мод. Мисс Гилкрист спустилась в гостиную, где Мод Эбернети сидела, положив ногу на табурет, и читала роман. – Простите, миссис Эбернети, – виновато сказала мисс Гилкрист, – но мистер Эбернети вас требует. Мод быстро отложила книгу: – О боже! Сейчас иду! Она потянулась за палкой. – Вот и ты наконец! – буркнул Тимоти, когда его жена вошла в комнату. – Прости, дорогой. Я не знала, что нужна тебе. – Эта женщина, которую ты привела в дом, сведет меня с ума. Суетится и кудахчет, как клуша. Типичная старая дева. – Мне жаль, что мисс Гилкрист тебя беспокоит. Она просто хочет как лучше… – Не желаю, чтобы надо мной чирикала глупая старая дева. К тому же она чертовски сутулая… – Совсем немного. – Обращается со мной как с младенцем! Это просто сводит с ума! – Понимаю, дорогой. Но, пожалуйста, постарайся ей не грубить. Я еще совсем беспомощна, а ты говоришь, что она хорошо готовит… – Готовит она неплохо, – ворчливо признал мистер Эбернети. – Но пусть она торчит на кухне – это все, что я прошу. Не позволяй ей суетиться вокруг меня. – Конечно, дорогой. Как ты себя чувствуешь? – Так себе. Думаю, тебе лучше вызвать Бартона, чтобы он меня осмотрел. Эта краска действует мне на сердце. Пощупай пульс – увидишь, какой он неровный. Мод пощупала пульс, не делая комментариев. – Тимоти, может, нам перебраться в отель, пока не закончат красить дом? – На это уйдет куча денег. – Разве теперь это так уж важно? – Ты, как все женщины, только и умеешь транжирить деньги! Мы унаследовали ничтожно малую часть состояния моего брата, а ты думаешь, что мы можем жить припеваючи в отеле «Ритц»! – Я имела в виду не совсем это. – Должен тебя предупредить, что деньги Ричарда почти не изменят наше положение. Об этом позаботятся кровососы из правительства. Запомни мои слова: все сожрут налоги. Миссис Эбернети печально покачала головой. – Кофе холодный, – сказал Тимоти, с отвращением глядя на чашку, к которой еще не успел прикоснуться. – Почему я никогда не могу выпить чашку по-настоящему горячего кофе? – Я его подогрею. В кухне мисс Гилкрист пила чай, любезно, хотя и чуть снисходительно беседуя с миссис Джоунс. – Я так стараюсь избавить от хлопот миссис Эбернети, – говорила она. – Вся эта беготня вверх-вниз по лестнице мучительна для нее. – Сама виновата – ползает перед мужем на четвереньках, – отозвалась миссис Джоунс, размешивая сахар в чашке. – Как печально, что ее муж инвалид. – Не такой уж он инвалид, – мрачно заметила миссис Джоунс. – Ему просто удобно лежать, звонить в колокольчик и ждать, пока принесут поднос. Но он отлично может вставать и ходить. Когда ее не было дома, я даже видела его в деревне. Ходил как миленький! Все, что ему нужно, – например, табак или почтовую марку, – он отлично может принести сам. Поэтому, когда она уезжала на похороны и застряла по дороге домой, а он сказал, чтобы я пришла и осталась на ночь, я отказалась. «Простите, сэр, – говорю я ему, – но я должна позаботиться и о собственном муже. По утрам я буду приходить, как всегда, но мне нужно все приготовить к приходу мужа с работы». Я решила, что ему только пойдет на пользу, если он раз в жизни сам себя обслужит. Тогда поймет, сколько для него делают другие. Вот я и настояла на своем. Миссис Джоунс глубоко вздохнула и сделала большой глоток сладкого темного чая. Хотя она относилась к мисс Гилкрист настороженно и считала ее суетливой старой девой, ей нравилась щедрость, с которой та расходовала хозяйские запасы чая и сахара. Она поставила чашку и дружелюбно сказала: – Сейчас я выскребу пол в кухне, а потом пойду домой. Картошка уже почищена, милочка, она стоит рядом с мойкой. Хотя обращение «милочка» слегка покоробило мисс Гилкрист, она оценила добрую волю собеседницы, избавившей ее от чистки огромного количества картофеля. |