Книга Наследница аптекарской лавки, страница 19 – Анжелика Роуз

Но когда я зашла, меня словно током ударило. Ведро выпало у меня из рук, и гремя, покатилось по полу.

В гостиной расхаживала Бирма и человек в гражданской форме, судя по всему, полисмен.

Увидя меня на ногах, Бирма прикосела на мгновение, но тут же опомнилась.

— Дорогая моя! — мачеха кинулась ко мне, раскинув свои объятия.

— Что. Вы. Здесь. Делаете? — отшатнулась я, прибывая в шоковом состоянии.

Алфи вцепилась за подол юбки Бирмы и начала остервенело его драть.

— Собачку уберите, пожалуйста, — нахмурился полисмен.

— Алфи, нельзя!

Собака выпустила свою добычу и непонимающе посмотрела на меня.

— Видите, констебль, в каком она состоянии! У неё была гангрена! Разве могла она сама уйти? Кто-то её похитил и увёз силой. Скажи, милая, кто это сделал?

Гангрена?! Да ты издеваешься, женщина?

Я стащила косынку с головы и вытерла лицо. От работы я изрядно вспотела и покрылась испариной. Вся в пыли, руки в земле… Видок, пожалуй, тот ещё. Не поспоришь.

Я уже открыла было рот, чтобы вылить на неё целый ушат того, что во мне накипело.

Но сдержалась. Даже, если я начну говорить правду, сейчас мне никто не поверит. У меня нет абсолютно никаких доказательств. Ещё в придачу сочтут за умалишённую.

— Никто. Я сама. Мне стало лучше, и я решила вернуться в отчий дом.

— А ребёночек? Где он? — округлила глаза Бирма.

Где? «Ребёночек», серьёзно? Ох, как мне хотелось плюнуть ей в рожу!

Я на ходу начала выворачиваться, словно уж. Стараясь придумать более-менее правдоподобную историю.

— Моя служанка беспокоилась обо мне и… Нашла отличного доктора, отвезла меня к нему. Но операция была очень сложная. Речь шла о моей жизни и жизни ребёнка. К сожалению, он не выжил.

Я опустила взгляд и состряпала скорбную мину.

— Хм, — задумался констебль, — а почему ваша служанка не спросила разрешения у вашей матушки?

— Так это ж… Я пришла в себя, она у меня спросила. Вот. А я же взрослый человек … и могу сама принимать решения. Так?

— Хм, так, — кивнул мужчина.

Кажись, поверил.

— Полгода я её выхаживала! С ложечки кормила. Ах, сколько бессонных ночей…

И вот тебе благодарность! — запричитала Бирма. — Она нос воротит! Убежала вот.

— Ну так, взрослая ж барышня-то, — хмыкнул констебль.

— Взрослая! Вы же видите, она не в состоянии о себе позаботиться! — не унималась Бирма. — Ей нужна медицинская помощь, лечение! Забота. Материнская любовь! Мы сию же минуту возвращаемся назад. Домой!

У меня аж челюсть отпала. Любящая мать, ёпрст!

Я оголила и показала свою «гангрену».

— Нога в порядке. Самочувствие хорошее. Вы, маменька, езжайте, конечно. К себе домой. А мой дом тут.

Бирма начала задыхаться, краснеть. В её глазах блеснул гнев.

— Ах ты паршивка… — тихо прошипела она.

Но мачеха тут же взяла себя в руки и сменила тактику. Она кинулась к констеблю на шею и начала бурно рыдать.

— Неблагодарная… Какая… Чёрная неблагодарность….

Ей богу, преклоняю колено, и аферистка, и артистка. Сколько ещё талантов у этой женщины?

— Что ж теперь… — пытался успокоить её констебль. — Дети, они такие. Вырастают вот… Н-да.

Глава 13 Первый ужин. Чечевичная похлёбка

Я недвусмысленно начала подталкивать своих незваных гостей к выходу.

Как вдруг, Бирма схватила меня за руку и потащила за собой на улицу. Ух, а силы у этой бабёнки — немерено! Чуть не вырвала мне запястье, пытаясь подтащить к экипажу.