Книга Подари мне братика, страница 50 – Мила Лимонова

— И да, слушай… — начал было Рей и осекся.

— Что? — Лариса с интересом посмотрела на мужа.

— Нет, ничего… — сказал после паузы Рей. — Забыл, что хотел сказать. А, про молоко, но я уже про него говорил.

Рей слукавил. На самом деле он хотел поговорить с женой о том, что собрался менять работу, но не решился. Почему-то ему казалось, что Ларисе это не понравится. Про эпизод с приставаниями Элоны Лара была в блаженном неведении. Да и сейчас, когда Анютка настолько маленькая, у Ларисы должна быть уверенность в его заработке, в возможности регулярно посещать родных. А он еще даже не подобрал себе, куда уходить. На самом деле ему хотелось взять перерыв на месяц, заниматься только дочкой и бытом и не спеша думать, куда податься. Но признаться в этом жене он пока еще не был готов.

Лучше после Нового года. Чтобы не портить ей праздник неопределенностью.

Анюта благополучно прошла осмотр мага в годик. Ей поставили отметку “есть потенциал к магии, 56 %”. У Ларисы этот показатель оказался всего двадцать четыре процента, а у Рея — тридцать два.

— Наши показатели сложили вместе, — пошутил Рей.

— А что это значит? — уточнила Лариса. В вопросах магии она разбиралась довольно плохо.

— Все, что ниже тридцати, считается показателем небольшим, то есть теоретически у нас может открыться дар в пожилом возрасте, но, по статистике, тоже вероятность небольшая. А у кого больше пятидесяти, там нет жесткой зависимости. Надо будет держать руку на пульсе.

— А как я замечу, что дар открылся? Она себе не навредит? — испугалась Лариса.

— Заметишь. Скорее всего, не навредит, опять-таки — показатель, как у нее, обычно говорит о вероятности открытия дара, но не об его силе. Сильных магов у меня в роду не было, так что я сомневаюсь, что там будет что-то выдающееся, вроде управления стихиями или левитации.

Лариса поначалу тревожилась, читая статьи, например, об открытии у ребенка дара становиться невидимым. Родители нашли его по громкому реву, дежурный маг из детской скорой магической помощи помочь превратиться обратно не смог, и родители мучались недели три, пока малыш не стал видимым снова. Пришлось носить блокиратор магии, что, как оказалось, тоже было не безвредной штукой для дара.

Однако Рей убедил жену не читать то, что заставляет ее мучиться страхами. У них так не будет. Там наследственность.

Тем временем проходили месяц за месяцем.

Лариса радовалась каждому новому достижению дочурки. Каждому новому зубику, каждому движению. Вот ее девочка криво нацепила на голову панамку и заливисто хохочет. Вот она с важным видом восседает на красном детском горшке — пусть пока просто так, без малейшего понятия, зачем это мама ее сюда посадила. Вот научилась осознанно говорить слово “папа” (Рей сиял, как начищенный самовар). Вот делает первые неуверенные шажки. А вот — уже уверенные, от мамы к папе, и наоборот. Вот тычет пальцем в книжку с картинками, а мама в тысячный раз повторяет “Ко-тик. Во-от котик. А вот собачка. Смотри, собачка. Гав-гав”. И еще много разных “вот”...

Когда Анютке исполнилось два года, Лара почувствовала, что ее застарелая, словно въевшаяся в тело усталость начала отступать. Одной из причин тому был хоть какой-то ночной сон, несмотря на то, что дочка поначалу постоянно спала с ней, не желая уходить в свою кроватку. Рей с философским спокойствием переселился на диван. Но все же Анютка постоянно будила маму тем, что вертелась и закидывала ей на шею то ножки, то ручки. Когда молодые родители поняли, что Лара от этого никак не может отдохнуть, то Рей поменялся с Ларисой местами. С ним дочка спала крепче, а Лариса была спокойнее, зная, что дочь все равно с ней в одной комнате.