Книга Хрущевка княжны Соколовской 3, страница 8 – Полина Змееяд

Понятия не имела, кому принадлежит дом, но Влад явно что-то заподозрил. Ему о городе известно гораздо больше, чем мне, поэтому оснований ему не доверять у меня нет. Тем более, что он сейчас делает все, чтобы я не свалилась от перенапряжения спустя несколько минут столь непривычной и интенсивной магической работы. В его интересах закончить все это поскорее: резерв-то не резиновый.

Я проверила комнаты дома и даже подвал, но обнаружила там только старые картины и пыльные бутылки из темно-зеленого стекла. Затем князь направил меня к следующему, расположенному неподалеку.

Вскоре я сбилась со счета и уже не понимала, сколько комнат окинула мысленным взглядом. Голоса мужчин, женщин и детей слились в бессмысленную мешанину: среди них ни один не принадлежал Марине, потому совершенно не привлекал моего внимания.

Парить над городом, обуздывая холодные потоки осеннего ветра, оказалось настолько непривычно и сложно, что я скоро выбилась из сил. Усталость давала о себе знать ломотой в теле, дыхание то и дело перехватывало и из-за неприятных ощущений время от времени терялся контроль. Приходилось тратить силы еще и на то, чтобы вновь подняться над собственным телом – и над городом.

– Хватит, – холодный приказ вырвал меня в реальность из очередного особняка. – Остановись.

– Еще один я выдержу, – промычала, упрямо поджав губы.

Я уже почти лежала на руках Влада, и даже немного стыдилась собственной наглости и того, что так запросто пользуюсь его помощью, но эмоции теснились где-то на краю сознания, подавленные одной – самой главной – целью.

Князь вздохнул и прикрыл глаза.

– Хорошо – еще один: за городом, в поселке, – он назвал адрес и я, стиснув зубы от судороги, которая прошла по всему телу, устремилась туда.

На первый взгляд ничего необычного: дом как дом, с простеньким садом и высоким забором. Но стоило присмотреться внимательнее, открывая сознание множеству звуков, скрипов и шорохов, которые наполняли любое жилье, как я сразу распознала два знакомых голоса. Один из них принадлежал Марине, второй – Снежину.

Ринувшись на звуки, я все же сумела сдержать ярость и, обуздав порыв ветра, замерла.

– В-вы не посмеете! Это недостойно князя! – Марина храбрилась, но ее губы подрагивали. Я отчетливо слышала страх.

– Недостойно князя – знать, что его род угасает, и ничего не делать, – резко ответил он, и, судя по звукам, сделал широкий шаг. – А я вовсе не хочу, чтобы мою фамилию постигла та же судьба, что и вашу. И теперь, когда выяснилось, что вы, дорогая, представительница магического рода, не могу упустить такой шанс. Обещаю, вам не будет слишком больно…

Ах ты…

Я чувствовала, что задыхаюсь от возмущения. Ярость вскипела в крови, и порывом сильного ветра распахнула ставни неплотно закрытого окна. Они с грохотом ударились о стены, задребезжали стекла.

Все, о чем я сейчас мечтала – сжать пальцы на горле этого идиота, чтобы он хрипел, дергался и безуспешно пытался захватить ртом воздух. Чтобы испытал тот же страх, какой сейчас чувствует Марина, в десять раз сильнее.

Князь действительно захрипел. С гулом повалился на колени, сипло ругаясь. Я чувствовала, что улыбаюсь, но ни на мгновение не подумала о том, чтобы ослабить мысленную хватку. Я хотела вырвать последний вздох из его никчемной впалой груди, и сделала бы это, если бы Марина не всхлипнула.