Книга (Не)желанная жена дракона, страница 36 – Мира Вишес

Лакрисса присоединилась к мужу, возмущенно вздернув подбородок. Она обратилась не столько к Ксалору, сколько ко всем присутствующим:

– Всем нам известно, что бедняжку Аэлину сгубила тьма! Конечно же, такая невестка для нее оскорбительна…

Мориус встал медленно, и его спокойствие было грознее любой ярости. Он не повысил тона, но каждое слово было весомым:

– Оскорбительны, Лакрисса, ваши речи о моей жене.

Дорбиан не отступился:

– До свадьбы твой сын мог не знать о даре невесты. Это его оправдывает. Но теперь-то он знает.

Мой взгляд прилип к Ксалору. Раньше бы мне подумалось – вот идеальный шанс для него разорвать наш брак! Причина весомее некуда. Никакого позорного развода, необходимое изгнание. Но сейчас я была уверена – он этого не сделает. Хотя бы из-за моего приданого в виде половины Хартвуда…

Я не ошиблась. Ксалор усмехнулся и произнес ледяным тоном:

– Я не нуждаюсь в оправданиях.

Все содрогнулись. Не от его слов, а от гулкого рева жрецов, слившегося воедино и наполненного сакральной мощью:

– Распри и скандалы во время священного ритуала преклонения недопустимы!

Иридон Скальвари, до сих пор молча наблюдавший, подался вперед, то ли соглашаясь, то ли возражая:

– Недопустимо и присутствие тех, кого не одобряют предки.

Лираэль опустила глаза, но уголки ее рта предательски подрагивали. Она была счастлива. Мать Ксалора публично меня отвергла! Но что-то не сходилось… Почему меня так резонировало с одним из кристаллов на алтаре? Это было неслучайно?

Мысль пронзила, как молния. Рука рванулась к шее, к стабилизатору. Защелка поддалась с глухим щелчком. Я сорвала его и сунула в карман. Холодная, бархатистая тьма ответила на мой зов, послушная и готовая. Я вспомнила лабиринты на уроках Эйдана. Вдох. Задержка. Выдох. Не сила, не ярость. Направленный поток. Я сформировала сгусток – маленький, плотный, послушный – и мысленно направила его на алтарь.

– Как она посмела?! – рявкнул Торвин Скальвари.

– Остановите ее! – завопила Лакрисса Игнисарр.

Но было поздно. Мой сгусток тьмы, словно живой, пронесся по невидимому лабиринту, минуя другие мерцающие камни, и достиг цели. Он коснулся того подозрительного кристалла, а затем кристалла Аэлины, не разрушив первого и впитавшись во второй. Камень вспыхнул с новой силой – не золотистым, а багрово-черным светом. От него снова отделилась тень. Такая же, как в тот раз. Но теперь она рванулась не ко мне, а вверх, к сводам. И разбилась о них туманным маревом.

В зале повисло ошеломленное молчание. Его нарушил Максиус Фламмарис, его интонации были полны изумления и догадки:

– Это же был чей-то подстроенный фокус! Настоящий знак предка не вел бы себя так!

Мой взгляд метнулся к Лираэль. Ее щеки порозовели, глаза забегали. Естественно, это ее рук дело! Но как доказать?

Старший жрец, чье лицо было скрыто глубоким капюшоном, протянул руку к алтарю, к тому месту, где стоял резонирующий с тьмой камень.

– Этот кристалл из ряда дома Игнисарр, – постановил он, – но в нем печать другого рода.

– Мы принесли только наши кристаллы. – Дорбиан нахмурился. – Ни одного чужого.

– Его принесла Лираэль! – выкрикнул Никар Пиросвальд громко и отчетливо. Все головы повернулись к нему. Он был бледным, но решительным. – Она предложила помочь мне с кристаллом Динатрии. Говорила, что бабушка заслуживает почтения в этот день, несмотря на… нежелание моей семьи.