Книга Будет вам Злодейка!, страница 91 – Натали Лансон

Я скинула пиджак и одним движением развязала блузу с зап а хом, как заправская соблазнительница.

Шах со свистом втянул в себя воздух, жадно глядя на мою голую грудь.

Один миг, и я уже сижу на стойке для публичных выступлений с задранной до талии узкой юбкой, которая жалобно треснула под натиском рук самого невероятного мужчины, которого я когда-либо встречала.

Шахрияр крепко держал меня, словно боясь отпустить, и в его объятиях я чувствовала себя защищённой, как никогда раньше. Его взгляд был полон нежности и глубокой заботы, в нём отражалась вся та сила, что он хранил внутри, и вместе с тем — удивительная хрупкость, которую он позволял увидеть только мне.

Его руки нежно скользили по моей коже, вызывая трепет и тепло, а дыхание сливалось с моим, создавая невидимую связь, крепче которой не было ничего на свете. Он отодвинул полоску трусиков и вошёл в меня, выбивая томный стон из груди.

Я чувствовала, как наши души переплетаются, находя друг в друге опору и понимание. Это было нечто большее, чем просто спонтанный секс в общественном месте. При всей его похожести на то! Это была настоящая близость, которая согревала и наполняла смыслом.

Шахрияр шептал мне слова, полные нежности и обещаний, и я знала, что каждое из них не простой звук. Они как клятва.

В его объятиях я была собой — настоящей, уязвимой и сильной одновременно. И это чувство, эта связь, были для меня важнее всего на свете сейчас.

Мы позволили себе раствориться в этом мгновении, забыв обо всём, кроме друг друга. И в этом безумном танце чувств я нашла то, что искала — любовь, которая не боится преград, времени и даже межмирового пространства.

В этом мгновении мы были не просто двумя людьми — мы были единым целым, связаны невидимыми нитями желания и доверия.

Его дыхание касалось моей кожи, заставляя сердце биться чаще, а разум — терять всякую логику.

Я позволила себе забыть обо всём — о правилах, о страхах, о том, что этот зал видел нечто совсем иное, чем сейчас. Здесь, среди холодных каменных стен и тяжёлых кресел, мы создали свой мир — мир, где существовали только мы и наши чувства.

Шахрияр прижал меня к себе крепче, толкаясь всё быстрее.

Перед глазами заплясали белые круги. Я зажмурилась, выдыхая его имя, и губы Шиариса тут же нашли мои, прошептав короткое:

— Ты не пожалеешь! Клянусь, ты не пожалеешь, что выбрала меня!

Поцелуй был одновременно нежным и требовательным, словно он хотел добавить к своим словам всё то, что не мог выразить голосом.

Я ответила ему, вступая в танец с языком нага.

Внизу живота спираль закручивалась всё быстрее, и в какой-то миг резко распрямилась, заставляя меня выгнуться и вместе с тем вцепиться в плечи Шаха.

Поцелуем он заглушил мои громкий стон, замедляясь. Его движения бёдрами стали отрывистее, но значительно глубже, продлевая мой оргазм и заставляя волны наслаждения накатывать одна за другой, будто прилив, не желающий отступать.

Я чувствовала, как его тело напрягается, как дрожь проходит по его мышцам, сдерживаемая, но неукротимая.

Он смотрел на меня, не отводя взгляда, будто боялся упустить хоть миг моего выражения, будто в нём искал подтверждение: «Да, это правильно. Да, мы — вместе. Да, это навсегда!»

— Шах… — выдохнула я, и имя его прозвучало как молитва, как признание, как последнее, что осталось от моего разума.