Книга Герцогиня-киллер, или Великое Бедствие Элерона, страница 36 – Натали Лансон

— Кстати! Ссылка на далекие земли — неплохой вариант. Или, может, просто оставить их здесь, в темнице, пока они не одумаются? — вспомнился родной УК РФ.

— Хм… Возможно, — Редклиф вздохнул. — Но не советую применять это ко всем. Бывают случаи, когда выпустить преступника куда опаснее, чем оставить в темницах.

— Как раз случай Хорта, верно?

Я рассмеялась, видя, что Гордей оценил мою иронию, криво усмехнувшись. Затем капитан кивнул, указав подбородком на дверь.

— Здесь кабинет прежнего начальника стражи. Не уверен, что захочу проводить здесь время. С вашего разрешения я бы перенёс своё рабочее место в более светлое помещение.

— Как тебе будет угодно.

— Я прочитал журнал, где перечислены все заключённые. Их шесть: двое мужчин вместе с Хортом и три молодые девушки. Собственно, я шёл, чтобы отдать приказ одному из стражей. Нужна травница. Девушки измучены… мягко говоря.

— Ивар, слышал?

— Да, государыня.

— Тогда бегом лети за травницей. Только незаметно. Не надо людям показывать, что мы нарушаем свои же приказы. А ещё забеги в казарму и попроси Борана отправить сюда двух-трёх крепких парней.

— Будет сделано! — отдал честь парнишка, по-иномирному ударив в грудь кулаком.

— Показывай темницы, — повернулась к хмурому капитану.

Через десять минут мы остановились у массивной двери, которая выглядела так, будто могла выдержать любое испытание. Она была сделана из толстого дуба, покрытого слоем пыли и временем, с массивными металлическими петлями, скрипевшими при каждом движении.

Я ощутила, как внутри меня нарастает беспокойство, когда дверь с глухим стуком открылась, открывая доступ к небольшой лестнице, ведущей вниз.

Лестница была широкой и короткой, с каменными ступенями, которые, казалось, помнили множество шагов. В воздухе витал запах сырости и затхлости, и я почувствовала, как холод проникает под кожу.

Мы спустились в широкий подвальный зал, освещённый тусклым светом, пробивающимся сквозь решётки на окнах, которые были высоко расположены и закрыты металлическими прутьями.

По обеим сторонам зала находились камеры, каждая из которых была оборудована тяжёлыми решётками. Сквозь них можно было разглядеть заключённых. Хорта заприметила первым. Уж очень внушительным тот был.

Мужчина спал.

Я подошла ближе к одной из камер и замерла, глядя на измождённые лица пленников.

Внутри я увидела трёх девушек, грязных, зарёванных, с ужасными синяками на теле, в рваных тонких платьях, на которых засохла кровь. Лица пленниц выражали страдание и усталость. Одна из девушек, с длинными светлыми всклокоченными волосами, сидела на полу, обхватив колени руками. Её глаза были полны страха и безысходности, и у меня в душе завозился стыд.

«Почему я раньше сюда не заглянула⁈» — переведя взгляд, с трудом сглотнула. В горле пересохло.

Рядом с блондинкой на топчане сидела другая девушка, с тёмными волосами. Она пыталась поддержать подругу, но сама выглядела не лучше — её лицо было бледным, а губы потрескались.

В соседней камере находились двое мужчин. Один из них был значительно старше, с бородой и глубокими морщинами на лбу. Его взгляд был, пожалуй, самым живым. В нём всё ещё оставалась искорка мужества. Мужчина пристально наблюдал за мной, щурясь время от времени от света факела, который держал перед собой Гордей, чтобы я смогла впечатлиться на полную катушку.