Книга Дракон с багом. Записки попаданки, страница 27 – Анна Айдарова

И еще пришлось смириться с неким подобием плаща. Я же думаю, что так подчёркивается моя потенциальная способность взлететь, если ситуация на свадьбе выйдет из-под контроля. Главное, эти «крылышки» тоже вполне серебристого цвета.

А мой жених… Ох, уж этот жених… Он делает вид, что вся свадебная кутерьма его не касается. Сидит себе в своем министерстве и носа не кажет к лучшему другу. И к невесте, между прочим. Мне даже обидно немного, если честно: и так волнительные дни, а этот… дракон взял — и бросил меня на растерзание тетушке Барбари! И самоустранился! Ну не пакость? Надо, кстати, узнать как-нибудь аккуратненько — может, у него и тут “баг” имеется? Может, у меня жених не только при всякой мелочи в драконье буйство впадает и сжигает все вокруг, но еще и в себя уходит?

Энтон тоже хорош. Каждое чертово утро сдает меня на руки служанке тетушки и дальше себе сидит в мастерской, чертит схемы, придумывает какой-то «автоматический чайный сервиз». Всякий раз, когда я прихожу с очередной примерки, он встречает меня с тем же выражением, какое, должно быть, имел святой мученик на пути к костру: смесь сострадания и лёгкой обречённости. А когда я заглядываю к нему, он неизменно спрашивает:

— Ну, что на этот раз? Сколько оборок не пережило встречи с тобой, невеста моего лучшего друга?

Ну не козел?

Я после подобного вопроса каждый раз драматично падаю на стул, сообщая, что меня снова пытались задушить корсетом. Энтону, похоже, вся эта игра нравится. Ага, больше поразвлекаться-то негде, разумеется.

Правда, после всего этого он каждый раз приносит мне кружку (чистую! я лично старалась!) крепкого чая и пытается утешить. И каждый раз одинаково сообщает мне доверительно:

— Держись. Если переживёшь эти платья, брак с драконом покажется прогулкой в парке.

— Я платье хочу, Энтон! — пожаловалась я ему однажды в порыве приступа жалости к себе. Меня тетушка в одну из примерок реально так заездила.

— Не переживай. Платье — это всего лишь оболочка. А характер твой ни один корсет не удержит.

Утешил, блин. Великий утешитель невест!

На днях он даже предложил, шёпотом, словно заговорщик:

— Хочешь, я спрячу тебя в мастерской до начала свадебной церемонии? У меня там шкаф с двойным дном.

Я отказалась, но только потому, что шкаф этот предназначен для хранения шестерёнок, и перспектива прозябать до начала свадьбы среди металла показалась не менее унылой, чем рядом с тётушкой.

Так и живём: я — на фронте свадебных примерок, Энтон — на фронте шестерёнок, а тётушка — на фронте борьбы за каждую складочку на моём платье. Стив, между прочим, как истинный дипломат, появляется реже всех и делает вид, что «всё идёт по плану». Какому плану — неизвестно, но явно не моему.

Никогда не думала, что стану героиней дешёвой бульварной драмы. А вот ведь! Сижу я, значит, в гостиной, в платье цвета «ослепительный шампань с оттенком ванильного кошмара», и реву так, будто меня насильно заставляют выйти замуж, да не за благородного дракона, пусть и нервного, и с прибабахом, а за сельского старосту с тремя подбородками, животом и свинками в качестве приданного.

Нет, серьёзно. Сколько можно повторять одно и то же? Я хотела платье простое. Ну ладно, не мешок, конечно, и не рабочий комбинезон, но можно было пошить что-то спокойное, без этих адских оборочек, фестончиков, жемчужин, которые лезут во все стороны и словно пытаются удушить меня на месте. Но нет же! Тётушка Стива со знанием дела воскликнула: «Деточка, это платье подчёркивает вашу невинность!» — и я чуть не упала в обморок от смеха.