Книга А не как Лёнька!, страница 91 – Анастасия Енодина

И всё же я вскоре тоже удивилась, когда поняла, куда мы направляемся. Туда, куда мы с Лёней ходили каждый день вот уже три года, кроме летних каникул и сессии.

— Хм… Богдан преподаёт в нашем универе? — поразился Лёнька, когда такси притормозило, выпуская Машу, и теперь сомнений уже не оставалось. — Это ж не «кино и телевидения»…

— Значит, Маша соврала, чтоб запутать следы и прикинуться, что до Богдана ей нет дела, — нашла причину я.

Мы тоже выбрались из машины, и даже я поблагодарила водителя, который как раз отвечал Маше «спасибо» за чаевые.

— Охренеть! — Лёня всё ещё не верил в такое совпадение. — В нашем универе!

— А почему бы и нет? — не поняла, что его так удивляет. Да, вот так совпало, но ничего из ряда вон выходящего: Богдан мог преподавать, где угодно.

— Не видел его никогда… — Пожал плечами Сыроежкин, глядя как Маша пересекает газон и забегает по знакомым ступенькам в не менее знакомые двери нашего второго корпуса.

— Просто ты внимания не обращал. — Догоняя Машу, ответила я. — Даже я не обращала, хотя чувак видный, такого я б заметила…

Я покосилась на Лёньку. Прежний он непременно сказал бы сейчас что-то на тему того, что я не замечала видного парня, потому что рядом был он, Сыроежкин, и я, как его девушка, не могла смотреть больше ни на кого другого.

Но Лёнька этого не сказал, чем меня немало порадовал. Эх, знать бы раньше, при жизни, что Ирка к нему неровно дышит! Сплавила бы ей этого типа, да жила спокойно!

Маше не пришлось открывать дверь в здание, зато пришлось подождать, пока стайка студентов с весёлым гомоном выйдет на улицу. Нам с Лёней даже не удалось от них увернуться, и парочка ребят прошли сквозь нас. Это было довольно неприятно психологически, хоть никаких ощущений мы при этом и не испытали. Наверно, потому что этого не происходило с нами в нормальной жизни, и нам нечего было вспомнить: мне не знали, что может ощущать человек, когда сквозь него проходит кто-то другой.

Охранник Машу, видимо, знал и пропустил легко, поприветствовав кивком и потом склонившись над журналом, в который записывал вот таких посетителей без пропуска.

Мы вслед за Машей поднялись в кабинет, в котором у нас и правда никогда раньше не было занятий. Девушка вошла без стука, и я подумала, что это привычно для неё, появляться здесь. Это же подтверждала реакция охранника. Что ж, у них с Богданом явно давние отношения…

Сам парень нашёлся в аудитории. Он явно ждал тут Машу, попутно лениво и задумчиво протирая доску.

Видный чувак в образе преподавателя смотрелся совсем не так, как в образе романтичного героя. Если б этот парень был актёром, ему бы шли любые роли!

Сейчас он напоминал этакого ботаника с потрясающей внешностью, который о своей привлекательности даже не подозревает. На носу у Богдана красовались очки. Правда красовались. Они ужасно шли ему, дополняя образ и делая его более интеллигентным и утончённым, а также более строгим: наверно, именно этого эффекта парень и добивался, желая разбить не все женские сердца на работе, а только половину.

Я с интересом рассматривала Богдана, переводя взгляд с очков на причёску: волосы его были забраны сзади в хвост, и от этого часть его очарования пропадала. Теперь я думала, что могла видеть его, но не обращать внимания. Сейчас он казался привлекательным, поскольку я видела его другим: действительно завораживающе очаровательным. Но встреть я его таким, как сейчас, впервые, он бы вряд ли впечатлил и привлёк внимание.