Книга Обманутая жена дракона, страница 2 – Властелина Богатова

Стою как в бреду, сливаясь с тенью, пропахшей парфюмом и чужой близостью. А после замечаю детали: дорогой шелк дамского нижнего белья, порочно брошенный на спинку его кресла, полупустой бокал на краю стола и… бархатный пустой футляр из-под драгоценностей, которые теперь украшают тонкое запястье и мочки ушей соперницы, сверкая между полных грудей каплей крови.

В животе разливалась тупая боль, лишая способности дышать, магия горячим гейзером выплеснулась из тела и хлынула на него. Ройн, конечно, успел среагировать, выставив щит, и горячее пламя, ударившись о преграду, жидким огнём разбрызгалось по сторонам. Бесстыдница вскрикнула.

Ройн выпрямился во весь свой могучий рост, сильный, опасный, матёрый дракон.

— Я вижу, что ты не контролируешь свои силы, Шерелин, — запахивает брюки. — Говорил, что тебе нужна помощь в управлении ими. Но в следующий раз, прежде чем обрушивать на меня свою… ярость, попытайся объяснить, что ты тут делаешь, — пугающе спокойно говорит предатель, ледяной тон тяжёлым клинком рассёкает моё сердце надвое.

Кровь отлила от лица. Как же так⁈ Значит, это правда. Слухи, шепот за спиной, его странное поведение в последние недели — все сложилось в эту ужасную неоспоримую картину предательства. Он спит с другой.

Меня трясло, а глаза щипали подступающие слёзы, застывая комом в горле.

Я просто смотрела на него, пытаясь найти во взгляде хоть какое-то оправдание, хоть искру раскаяния. Но видела лишь ледяную ярость и… презрение. И это добило окончательно.

Шатенка обернулась, и мир вокруг утонул в боли и несправедливости.

— Беттис? — хрипло шепчу одними губами имя своей сестры.

Оцепенение. Шок. Неверие, пронзающее насквозь. Но это была она.

Я замерла, воздух словно выкачали из лёгких.

Высокая, ослепительно яркая, с вызывающе малиновыми губами и хищными раскосыми зелёными кошачьими глазами, точная копия матери… Сейчас она казалась мне воплощением порока. Эта стерва… в постели моего мужа!

— Ты… как ты мог⁈ — вырывается у меня сквозь стиснутые зубы, а предательская пелена уже застилае глаза. Нет, никогда они не увидят моих слёз.

Ройнхард отстранился от неё и двинулся ко мне. Сестра же, с ленивой грацией одёрнув короткий подол платья, прикрывавший бёдра, соскользнула со стола. Презрительно. Лениво. Победно. Я зажмурилась, судорожно сжимая кулаки, чувствуя себя раздавленной, униженной, ничтожной.

— Как ты мог лгать мне⁈ — голос всё-таки предательски дрожит, выдавая всю глубину моей боли. Где-то внутри голос разума кричит молчать и покорно принять всё, но боль рвётся наружу.

— Тебе не следовало приходить сюда, — его красивый, обычно такой холодный голос вдруг опасно понижается на градус, скользнув по нервам ледяным холодом, заставляя невольно отступить. Ройнхард сейчас чужой, пугающий, опасный.

— Я… — я запинаюсь, пытаясь собраться с мыслями, пересилить нарастающую истерику. — Я хотела сказать тебе… — подбородок дрожит, и я не могу остановить эту предательскую дрожь. — Я беременна.

Секунда тягостного, давящего, сокрушительного молчания, казавшаяся вечностью. И затем Ройнхард шумно, с каким-то болезненным надрывом выдохнул.

— Ты опять за своё? Хватит врать мне, — он делает шаг ко мне, но я отшатывааюсь, словно от удара. Меня тошнит. От него пахнет другой женщиной.