Книга Эльф: инструкция по применению, страница 5 – Анна Айдарова

— Живой ты нам нужнее, светлый. Но это не значит, что тебя будут гладить по ушам и все прихоти твои исполнять. Думаешь, девку свою нам покажешь, так типа ровня мы? Знаю я ваши эльфийские штучки. Здесь у нас свои обычаи: сперва узнаём, что ты стоишь, потом — решаем, стоит ли оно того. Глаза завяжите и в лагерь этих.

От кострищ, из ненакрытых котелков несло какой-то гнилостной вонью. Эльфа, привязанного к дереву, мутило страшно — не то от запаха варварского варева, не то того, что, турогли, пока разбирались, что и кому принадлежит да что и кому взять можно, пару-тройку раз весьма существенно приложили пленника по голове. В итоге, конечно, все разобрались, и радовало Эреля только то, что сапоги его никому не приглянулись. А вот плаща было жаль, да и прочего снаряжения. Пусть старое, но служило-то как хорошо! Теперь ночи придется переживать, а не проводить — от болот не только несло гнилью, но и туман поднимался к утру, и холодало так, что с заморозками можно вполне сравнить. Но хоть по щиколотку в жиже стоять не босому, и то. И как они только выживают на своих болотах, без твердой земли?

Расчет, что про него забудут и бросят связанного прямо тут, на краю полянки, не оправдался. Привязали к дереву да еще и приходили посмотреть регулярно — на месте ли. Каждое посещение непременно сопровождалось какой-нибудь гадостью, и к середине ночи Эрель почти терял сознание от их «дружеских» визитов.

Девчонке-орку, впрочем, пришлось еще хуже. Ни один из добродушных хозяев ее не пропустил, каждый почтил своим вниманием, а некоторые и не одному разу подходили. Поначалу она еще пыталась отбиваться от похотливых рук, шаривших по ее телу, невзирая на побои. А потом замерла. С каждым новым мучителем она становилась все тише, заторможеннее, уже не кричала, не плакала. Она перестала защищаться, словно тело ее отказывалось слушаться, а разум отключался от происходящего.

Наконец, болотники угомонились, стихли. Костры их почти прогорели и тихо дымили. Изредка к ним подбиралась темная тень, подкидывала сучья и исчезала во тьме.

Девчонка так и лежала неподвижно. Не спала. Эрель чувствовал это.

— Эй, — тихо позвал он. — Эй, ты слышишь меня?

Орчиха молчала.

— Я знаю, ты ненавидишь их. И меня ненавидишь. И этот лес. Правильно делаешь.

Надо было точно сказать что-то еще. Обязательно. Он втравил девочку во все это, не преднамеренно, конечно, но все-таки. Может, и стоило сказать правду. Убили бы ее прямо там, на болоте, и сейчас ей не пришлось бы всех этих грязных ублюдков обслуживать. А то все равно ведь прикончат. Не завтра, так на днях.

— Слышишь меня? Ты сильная. Они могут думать, что победили. Что сломали тебя. Но знаешь что? Ты всё ещё здесь. Ты всё еще живая. А значит — ты уже выиграла.

Она молчала.

— Знаешь, что хуже боли? Молчание. Поэтому я буду говорить, пока могу. Пока ты слышишь, ты — не одна. Ты же слышишь меня, да? Эй! Ну ответь, пожалуйста!

Он уже почти не различал девчонку в темноте, но слышал ее дыхание — тяжелое, напряженное. А тут вдруг она притихла.

— Мне жаль. Мне правда жаль, слышишь? Не за то, что я не спас. А за то, что ты здесь. Что тебя… — он запнулся и дальше он произнести так и не смог. — Ты не виновата ни в чем. Просто выброси все из головы. Не сразу, сразу не получится. Но ты если поговоришь со мной… Может, и полегчает?