Книга Спрячу вас!, страница 80 – Тина Солнечная

Я усилила голос:

— Свет, прими моё служение. Я благодарю за день минувший и за день грядущий. Храни меня и тех, кто придёт за помощью.

Я открыла глаза — и вздрогнула. Обычно в этот момент вода слегка колыхалась, будто её касался невидимый луч, а свет от свечей мягко усиливался. Но сейчас всё было мёртво-спокойно.

Я опустилась на колени и повторила слова снова, чувствуя, как упрямое отчаяние сжимает горло.

— Свет, я твоя дочь… ты слышишь меня?

Но в ответ было только собственное дыхание.

Я с силой опустила ладони на каменный край алтаря. Сердце колотилось так, будто я бежала. Ощущение было, что я говорю в пустоту. Что связь рвётся.

Я закончила молитву, как и положено, хотя внутри всё кричало, что ритуал не удался. Поклонилась, отступила и погасила свечи.

И только тогда заметила, что руки дрожат.

Я стояла у двери, ощущая, как слова застревают в горле. За дверью уже собиралась очередь — слышался гул голосов, редкие кашли, шорох шагов. Люди ждали меня, как всегда. И я знала: они будут ждать до последнего, пока не приму их.

Я глубоко вдохнула, отворила дверь и сразу встретилась с десятками глаз. Кто-то улыбнулся с надеждой, кто-то выглядел усталым, а кто-то и вовсе держал ребёнка на руках.

— Свет направит, служительница, — раздалось со всех сторон.

Я собрала в кулак остатки решимости, подняла ладонь. — Сегодня приёма не будет, — сказала я тихо, но так, чтобы услышали все.

Наступила тишина. Даже дети замерли.

— Я… чувствую себя плохо, — добавила, стараясь смотреть поверх голов, а не в глаза. — Мне нужен день, чтобы восстановить силы. Простите.

В толпе зашумели.

— Но, служительница… — шагнула вперёд пожилая женщина с повязанным платком. — Я шла к вам с утра. Сын мой, он снова в лихорадке…

— У меня… ребёнок, — заговорил мужчина с младенцем на руках. — Он почти не ест. Я надеялся…

Каждое слово било сильнее, чем кнут. Я чувствовала, как дрожат пальцы на дверной раме. Но я не могла. Свет почти не отзывался, и если я попробую лечить — могу навредить.

— Прошу, — сказала я. Голос едва не сорвался. — Сегодня я не смогу вам помочь. Вернитесь завтра.

Кто-то недовольно вздохнул. Кто-то с досадой опустил голову. Женщина с сыном долго не уходила, пока другие не начали уводить её под руки.

Толпа расходилась медленно, с тяжёлыми взглядами и глухим ропотом.

Я стояла, пока последний прихожанин не скрылся за поворотом. Лишь тогда прикрыла дверь, опустила лоб к холодному дереву и позволила себе выдохнуть.

Дом был наполнен тишиной. Но эта тишина давила сильнее, чем чужие ожидания.

Я вошла в дом и сразу же закрыла за собой дверь, будто отгораживаясь от сотен взглядов, что ещё жгли спину. Сначала я пыталась сдержаться, но стоило сделать шаг вглубь, как слёзы сами брызнули из глаз. Слабость, стыд, боль — всё навалилось разом. Я прикрыла лицо ладонями и, всхлипнув, почти рухнула на колени прямо в прихожей.

— Сора, — тихий голос Неша прозвучал так близко, что я вздрогнула. Он появился из тени, как всегда, будто был здесь с самого начала. Осторожно коснулся моего плеча, и я, сама не понимая как, уже уткнулась в его грудь, захлёбываясь слезами.

— Я подвела их, — прошептала я сквозь рыдания. — Они пришли ко мне за помощью… а я… я даже руку не смогла поднять. Свет… он не откликнулся.

Неш гладил меня по волосам, и в его касаниях не было ни укора, ни удивления. Только спокойствие и тепло. — Ты не подвела, малышка. Ты человек. Ты не машина света, которая обязана работать без устали.