Онлайн книга «Система «Спаси-Себя-Сам» для Главного Злодея. Том 3»
|
С самого своего появления Нин Инъин скромно стояла в сторонке, потупив взгляд; заметив это, Шэнь Цинцю подозвал её к себе: – Что случилось? Медленно приблизившись, она уставила на него красные, словно у крольчонка, глаза и, хлюпая носом, прогнусавила: – Учитель, теперь, когда вы наконец вернулись, пожалуйста, не бросайте нас больше, хорошо? Слёзы вновь хлынули из её глаз, повергнув Шэнь Цинцю в пущую растерянность. Сам он редко давал волю слезам – разве что когда совсем невмочь – как же так вышло, что его ученица то и дело заливается слезами, будто осыпающая землю лепестками груша[146]?.. Под воздействием этой сцены сердце Мин Фаня также преисполнилось печали. – Учитель! – принялся всхлипывать он вслед за Нин Инъин. Право слово, если плач девушки ещё можно счесть поэтичным, то когда ревёт здоровый парень – это уже чересчур! При виде хлюпающих носом молодых людей Ци Цинци не удержалась от новых попрёков: – Вот, полюбуйся, до чего ты довёл своих учеников! Неужто у тебя за них совсем сердце не болит? Можно подумать, у тебя один-единственный ученик! Что, никто, кроме этого неблагодарного недоноска, не заслуживает твоей заботы? Ласково похлопывая Нин Инъин по спине в попытке хоть немного её утешить, Шэнь Цинцю возмутился: – С каких это пор я забочусь только о нём? Отпив больше половины чашки, Лю Цингэ прикрыл глаза: – Раз вернулся, просто останься здесь. Не уходи больше. Шэнь Цинцю ограничился сухим: – Угу. Похоже, это наконец-то удовлетворило Ци Цинци. Лю Цингэ как раз собирался что-то добавить, когда его лицо внезапно заледенело, а брови сурово сдвинулись. Почуяв перемену в его настроении, все собравшиеся в едином порыве схватились за висящие на поясе мечи. Лю Цингэ молнией метнулся к окну, и сердце Шэнь Цинцю, подскочив, застряло где-то в горле. Лю Цингэ рывком распахнул створки окна – за ними открылось безмятежное, усеянное редкими звёздами небо, осенённое сиянием луны, тихо шептались под ветерком листья густой бамбуковой рощи. Ни единой живой души. Ну разумеется, не такой уж Ло Бинхэ дурак, чтобы торчать тут под окнами, ожидая, пока его обнаружат, – конечно же, он уже далеко отсюда. Убедившись, что опасности нет, все тотчас расслабились. – Шисюн Лю, – спросил Му Цинфан, – что вы там увидели? Однако вместо того, чтобы обернуться, Лю Цингэ вытянул руку, словно пытаясь поймать что-то падающее с неба. После продолжительного молчания он наконец повернулся к остальным: – Снег пошёл. * * * За всю эту ночь Шэнь Цинцю так и не сомкнул глаз. Наутро, едва заслышав сигнальный колокол, он вихрем вылетел из Бамбуковой хижины. Бой набата нарастал, его тревожный звон эхом отражался от вершин хребта Цанцюн, разносясь в горах. Адепты всех пиков по Радужному мосту устремлялись на пик Цинцзин, а с него – на пик Цюндин, чтобы выстроиться там перед Главным залом. Несмотря на обилие людей, на площади царила мёртвая тишина. Успокоив своих учеников, Шэнь Цинцю поспешил в Главный зал, где был установлен хрустальный экран более чжана в высоту. Под ним с печатью суровой сосредоточенности на лицах собрались все главы хребта Цанцюн – за исключением главы пика Аньдин, которого замещал один из учеников. Экран показывал широкое речное русло, окружённое лесистыми горами, зеленеющими полями и пятнами белых кровель – разрозненными или собравшимися в селения. |