Книга Система «Спаси-Себя-Сам» для Главного Злодея. Том 1, страница 128 – Мосян Тунсю

Но именно поэтому Шэнь Цинцю и решился на этот шаг: если бы гриб солнечной и лунной росы влиял на основную линию сюжета или это было бы одно из многочисленных волшебных растений, которые Ло Бинхэ использовал для прокачки, он бы к нему даже не притронулся.

Законы жанра неумолимы: тот, кто позарится на принадлежащее главному герою, рискует уподобиться тому, кто, пытаясь украсть курицу, в итоге потеряет горсть риса^[123], а вот покушение на имущество сотоварища-злодея ничем не чревато.

Хоть лес Байлу был весьма обширен, по счастью, такая пещера там была всего одна – это избавило путников от множества трудностей.

Шэнь Цинцю щёлкнул пальцами, и на их кончиках расцвёл язычок ярко-жёлтого пламени. Ещё один щелчок – и трепещущий огонёк поплыл вглубь тёмной сырой пещеры, оставляя за собой мерцающий хвост, который освещал дорогу.

Сперва им удавалось идти плечом к плечу, но вскоре проход сузился настолько, что мужчинам пришлось протискиваться боком. Не помогало делу и то, что тоннель петлял, словно кишка гигантского зверя.

Света едва хватало, и даже огонёк Шэнь Цинцю уже едва теплился, так что он запустил ещё несколько огненных шаров, которые тут же устремились друг за другом. Гунъи Сяо был замыкающим; Шан Цинхуа изначально вообще выразил желание подождать их у входа, но Шэнь Цинцю бесцеремонно затащил его внутрь. То ли от страха, то ли ещё от чего рука товарища то и дело касалась локтя идущего впереди Шэнь Цинцю, и от этого по его телу пробегали мурашки.

Наконец Шэнь Цинцю решил, что с него хватит. Поскольку рядом был посторонний, он понизил голос до шёпота:

– Может, хватит меня лапать?

Ответа не последовало, однако прикосновения прекратились. Кто же знал, что стоит Шэнь Цинцю продолжить двигаться вперёд наощупь, как Шан Цинхуа вновь примется за своё, на сей раз пнув его по голени!

– Твою ж мать! – во всеуслышание выругался Шэнь Цинцю.

Откуда-то сзади тотчас раздался голос Шан Цинхуа:

– Шисюн-Шэнь-что-вы-только-что-сказали?

Его слова казались растянутыми оттого, что успели несколько раз отразиться от изгибов прохода в горной породе. Оказывается, ускоряя шаг, Шэнь Цинцю изрядно оторвался от плетущегося нога за ногу Шан Цинхуа, который, в свою очередь, задерживал Гунъи Сяо, так что они давно уже разделились.

Но если это был не Шан Цинхуа, то кто же только что до него дотрагивался?

Или, может быть, не кто, а что?

Шэнь Цинцю замер как вкопанный. С каменным лицом похлопав себя по рукам, он попытался избавиться от ползающих по ним мурашек.

Несколько шаров огня всё ещё плавали в воздухе, догорая во мраке.

«Враг во тьме, я же на свету»^[124], – пришла ему в голову поговорка.

Стремительным разворотом левой кисти Шэнь Цинцю беззвучно извлёк из рукава несколько талисманов, в то время как правой рукой он медленно вытаскивал Сюя. Исходящее от меча сияние наконец осветило проход. Что впереди, что позади его глазам представал лишь чёрный камень теряющихся во тьме стен тоннеля, источающих влажный рыбный запах.

Внезапно Шэнь Цинцю сообразил, что, когда он получил по голени, это не очень-то походило на удар ступни, скорее… головы!

Он резко опустил взгляд, и тот уткнулся в обращённое к нему бледное одутловатое лицо!

Талисманы вылетели из левой руки Шэнь Цинцю прямо в лежащее на земле лицо, и в тот же момент тесный тоннель взорвался вспышками огня и сверканием молний. Вытащить меч он так и не смог: проход был так узок, что его локоть тотчас врезался в стену, и рукоять клацнула о камень.