Книга Благословение небожителей. Том 1, страница 101 – Мосян Тунсю

Представшая перед ними картина, похоже, сильно отличалась от того, что воображал себе Нань Фэн, и тот спросил недоверчиво:

– Это и есть всё государство Баньюэ? Такой маленький город?

– Особенности жизни в пустыне, – объяснил Се Лянь. – Всё зависит от размера оазиса. Баньюэ в годы своего расцвета насчитывало около десяти тысяч человек. Здесь было весьма оживлённо…

Нань Фэн осмотрелся ещё раз и сказал:

– Да такую страну можно разгромить за несколько дней!

– Зря ты так думаешь, – покачал головой Се Лянь. – Не следует недооценивать народ Баньюэ. Пусть здесь жило всего десять тысяч человек, четыре тысячи из них были солдатами. Мужчин насчитывалось куда больше, чем женщин, и все они, за исключением стариков, калек и небольшого количества крестьян, служили в армии. Каждый воин был ростом в девять чи, каждый – бесстрашен в своей ярости. С булавами в руках они рвались в бой, даже если из их груди уже торчал меч. Они были очень серьёзными противниками.

А-Чжао бросил заинтересованный взгляд на Се Ляня:

– Молодой господин так много знает!

Се Лянь улыбнулся и хотел продолжить разговор, но Нань Фэн его перебил:

– Что это за стена? – он указал на огромное жёлтое строение вдалеке.

Язык не поворачивался назвать его зданием: со всех сторон лишь глинобитные стены высотой десять чжанов – ни дверей, ни крыши. На самом верху одиноко торчал столб, а на нём развевалось нечто издалека напоминающее потрёпанное знамя.

Се Лянь обернулся, чтобы взглянуть, и ответил:

– Яма осуждённых.

Уже по одному названию было понятно, что ничего хорошего это место из себя не представляет.

Нань Фэн непонимающе нахмурился, и тогда Се Лянь пояснил:

– В каком-то роде тюрьма. Место, где держали преступников.

– Там же нет дверей. Неужели их сбрасывали сверху?

Вместо Се Ляня ответил Саньлан:

– Именно, сбрасывали. А дно ямы населяли ядовитые змеи, скорпионы и голодные хищники.

У Се Ляня отлегло от сердца, когда он услышал голос юноши. Он обернулся, но стоило им встретиться взглядами, как Саньлан отвёл глаза.

Нань Фэн выругался:

– Да какая, к чёрту, тюрьма?! Это же казнь, жестокая и бесчеловечная! Они что, все поголовно были кровожадными варварами? Или сумасшедшими?

– Не все, – сказал Се Лянь и потёр переносицу. – Среди народа Баньюэ встречались милые люди… – В этот момент он осёкся и нахмурился: – Постойте.

Его спутники остановились, и Се Лянь поднял руку, указывая наверх:

– Посмотрите на тот столб на краю ямы. Кажется, на нём висит человек.

Солнце село, сгустились сумерки, и на таком расстоянии разглядеть что-то было непросто. Но стоило им подойти ближе, как стало ясно, что на столбе болтается худой и низкорослый человек в изодранном чёрном одеянии. Он висел над ямой, раскачиваясь на ветру, словно кукла.

– Так и есть, – сказал Саньлан.

При виде этой картины А-Чжао побледнел. Каким бы невозмутимым человеком ни был проводник, даже он не мог спокойно смотреть на эту дикость. В этот момент Саньлан мотнул подбородком в сторону и прошептал:

– Там кто-то есть.

Это заметил не только он – Се Лянь тоже услышал едва уловимый звук шагов. По обе стороны улицы стояли разрушенные дома; молодые люди поспешно рассредоточились и укрылись в них. Се Лянь и Саньлан спрятались в одном, а Нань Фэн и А-Чжао – в строении напротив. Прошло немного времени, и на заброшенную дорогу вышла даосская монахиня: в струящемся белом одеянии, с метёлкой в руках.