Книга Благословение небожителей. Том 1, страница 137 – Мосян Тунсю

Они смотрели друг на друга и улыбались, и вдруг какой-то стук нарушил тишину, повисшую в святилище Водяных Каштанов. Они повернулись на звук и увидели маленький чёрный кувшин на полу – тот самый, в который Се Лянь поместил Баньюэ. Придя в обитель, он поставил сосуд возле циновки; в какой-то момент тот опрокинулся и покатился к выходу. Наткнувшись на дверь, которую смастерил Хуа Чэн, кувшин принялся колотиться об неё. Се Лянь побоялся, как бы тот не разбился вдребезги, поспешил выпустить его наружу и сам направился следом.

Кувшин, прокатившись по траве, вдруг встал вертикально, отчего создалось впечатление, что он хочет полюбоваться звёздным небом. Хуа Чэн тоже вышел из святилища, а Се Лянь наклонился к сосуду и сказал:

– Баньюэ, ты очнулась?

К счастью, из пустыни они вернулись сильно за полночь: увидь кто, как Се Лянь среди ночи беседует с горшком, да ещё спрашивает, как у того дела, переполох бы поднялся страшный.

Из кувшина донёсся печальный голос:

– Генерал Хуа…

Се Лянь опустился на землю рядом и спросил:

– Хочешь посмотреть на звёзды? Может, выпустить тебя, чтобы ты взглянула?

Хуа Чэн остановился в стороне и прислонился к дереву.

– Она только что покинула Баньюэ. Не стоит рисковать, – сказал он.

Как-никак девушка пробыла там две сотни лет, ей может быть нелегко приспособиться к внезапной перемене места.

– Тогда лучше посиди здесь ещё какое-то время. В моей обители тебе не о чем волноваться.

Кувшинчик покачался из стороны в сторону, словно размышляя о чём-то, а Се Лянь продолжил:

– Баньюэ, ты должна знать… всё, что произошло там, не имеет к тебе отношения. Твои змеи-скорпионы…

– Генерал Хуа, я тогда не могла пошевелиться, но всё слышала.

Се Лянь осёкся. Значит, когда Пэй Су обездвижил Баньюэ, он оставил её в сознании.

– Хорошо.

Хорошо, что она уже знает.

– Генерал Хуа, что будет с генералом Пэем-младшим?

– Трудно сказать, – задумался Се Лянь и вложил руки в рукава. – Но… за проступками следует наказание.

После недолгого молчания кувшин снова покачнулся из стороны в сторону, и в этот раз принц догадался, что таким образом Баньюэ изображает кивок.

– На самом деле генерал Пэй не такой уж плохой, – сказала она.

– Вот как?

– Да… Он мне помогал.

В памяти Се Ляня всплыло ещё несколько эпизодов.

Баньюэ часто терпела побои. Другие ребята говорили: «Её лицо кулака просит». Се Лянь узнал об этом далеко не сразу – сколько бы малышку ни колотили, она никому не жаловалась. Только когда однажды Се Лянь увидел, как дети макают её лицом в грязь, он понял, откуда у неё все эти синяки. Когда он немного погодя попытался поговорить с девочкой, она лишь упомянула платок, которым он в тот раз вытер её лицо. Пообещала постирать его и вернуть – и больше ни слова. Она не помнила тех, кто её обижал, однако навсегда сохраняла в памяти тех, кто хоть раз выручил.

– Кэ Мо сказал, что мне задурили голову и использовали. Но ворота я открыла по собственной воле, – снова заговорила Баньюэ.

Се Лянь не знал, что на это ответить, хотя искренне ей сочувствовал. Он провёл рукой по кувшину со словами:

– Ну, будет тебе! Всё это в прошлом. И ещё: Хуа Се – это вымышленное имя, да и я давно не генерал. Ни к чему тебе так меня называть.

– А как тогда? – спросила девушка.

Хороший вопрос. Если Баньюэ по примеру Хуа Чэна начнёт называть его вашим высочеством, будет как-то неловко. К тому же на самом деле Се Ляня волновало не это – он просто хотел сменить тему.