Книга Благословение небожителей. Том 1, страница 24 – Мосян Тунсю

Отец, пообещавший награду, был тем самым чиновником. Се Лянь вновь окинул взглядом лежащую на земле сделанную наспех женскую голову и понял, что они собирались использовать куклу в качестве приманки.

Едва дослушав объяснения, Фу Яо процедил с отвращением:

– Если бы я был призрачным женихом, при виде настолько уродливой невесты я бы сровнял с землёй весь город.

– Фу Яо, такие речи небожителю не к лицу, – заметил Се Лянь. – И ещё: не мог бы ты перестать постоянно закатывать глаза? Начни с малого, для начала попробуй делать это не чаще пяти раз в день…

– Попроси не чаще пятидесяти – ему всё равно не хватит! – съехидничал Нань Фэн.

В это время от толпы вдруг отделился юноша – по всей видимости, лидер группы. Он поднял руку и пылко обратился к собравшимся:

– Слушайте меня! Слушайте! Так продолжаться больше не может! Сколько раз за последние дни мы проходили здесь? И что, проявил себя злой дух?

Мужчины принялись наперебой с ним соглашаться, и юноша, почувствовав поддержку, заговорил с ещё большим пылом:

– Я считаю, если уж начали дело, нужно довести его до ума. Поднимемся прямо на гору Юйцзюньшань все вместе, обыщем её, схватим эту тварь и убьём! Я поведу вас! Отважные и славные мужи, следуйте за мной. Покончим с уродцем, а награду разделим поровну!

Если поначалу из толпы доносились только одиночные выкрики, то к концу этой речи голоса слушателей слились в едином вопле одобрения.

– Уродец? Хозяин, почему они так его называют? – поинтересовался Се Лянь.

– Так ведь призрачный жених, живущий на горе Юйцзюньшань, настолько уродлив, что ни одна женщина не способна его полюбить. Поэтому сердце его и наполнено ненавистью. Он похищает невест, чтобы расстроить чужое счастье.

В свитке из дворца Линвэнь про это ничего не было, поэтому Се Лянь уточнил:

– Есть какие-то доказательства? Или это всего лишь слухи?

– Да кто его знает, – ответил хозяин чайной. – Многие утверждают, что видели его своими глазами. Говорят, лицо у него всё обмотано бинтами, взгляд злобный, а говорить не может, только хрипит да рычит как собака.

– Под повязкой можно прятать не только уродство, – заметил Фу Яо. – Быть может, он скрывает под ней исключительную красоту…

– Как знать, – не стал настаивать хозяин чайной. – Во всяком случае, я его не встречал.

В этот момент на улице раздался женский крик:

– Вы… вы не слушайте его, не ходите! На горе Юйцзюньшань опасно…

Это был голос Сяоин – той девушки, что вчера вечером приходила в храм Наньяна просить благословения. При виде неё у Се Ляня заныла щека, и он неосознанно поднял руку, чтобы потереть ушибленное место.

А воинственный юноша, который только что говорил речь перед толпой, заметив девушку, изменился в лице. Он оттолкнул её и процедил:

– Когда мужчины беседуют, девицам следует помалкивать.

Сяоин съёжилась от страха, но затем набралась смелости и повторила негромко:

– Не слушайте его. Неважно, устроите вы фальшивые проводы или отправитесь обыскивать гору – всё это верная смерть! Вы что, не понимаете, на что соглашаетесь?

– Складно говоришь! – упрекнул её юноша. – А что насчёт поступков? Все присутствующие здесь готовы рискнуть жизнями, чтобы сразиться с общим врагом. А ты? Думаешь только о себе. Даже ради своего народа не нашла смелости притвориться новобрачной в паланкине. Отказалась. Струсила, а теперь явилась, чтобы остальным мешать. О чём ты вообще думаешь?