Книга Проданная под венец, страница 48 – Наташа Фаолини

В следующий раз открываю глаза уже в реальном мире, за окном светит солнце самого паршивого дня.

Передо мной в кроватке лежит умиротворенная и тихая Джози.

— Ну же, — всхлипываю, — иди за мной.

Проходит минута или две, но ничего не происходит, мне кажется, что мир теряет все краски. Я обнимаю едва теплое тело и вдруг чувствую, что ее маленькое сердечко вновь начинает биться.

Девочка дергается и глубоко вдыхает, будто вынырнув из-под толщи воды. Враз ее лицо приобретает нормальный оттенок, чернота исчезает.

Она открывает большие глаза и смотрит на меня удивленно.

Я облегченно выдыхаю и чувствую, что дошла до своей грани.

Не контролируя себя, я заваливаюсь на бок и последнее, что чувствую — боль от удара плечом об пол.

Снится мне, что наше поместье в огне. Все коридоры заполоняют Измененные, нападающие на кричащих слуг, не способных отбиться, а на улице ведутся бои, во главе которых сам Даркас.

Дом окружают полчища чудищ, и они все пребывают и пребывают. Через окно я вижу, как отчаянно сражаются Даркас и Тагрос, но численность не на их стороне драконов.

Я вижу смерть нескольких драконов из отряда мужа и уверена, что мы проиграем, что поражение неизбежно и душу охватывают тревога и обреченность.

Открываю глаза и чувствую — голова трещит, в горле так сухо, как если бы я несколько дней ходила по пустыне.

Перевожу взгляд в сторону и замечаю, что в кресле рядом с кроватью сидит Даркас. Он спит, обнимая двумя руками дремлющую Джози, устроившуюся у него на коленях и привалившуюся головой к груди отца.

Девочка выглядит живой и здоровой. Я облегченно выдыхаю — у меня получилось ее спасти.

Нащупываю у себя на лбу чем-то пропитанную тряпку и пытаюсь встать. Тело отзывается едва ощутимой ноющей болью.

От едва слышного скрипа кровати Даркас просыпается.

— Лайла... - слышу голос и ловлю на себе его цепкий взгляд. Если и осталось что-то от того зверя, овладевшим его телом, то только та часть, которая была в нем всегда.

В старых книгах я читала, что суть человека и суть дракона неразлучны, они оба влияют на личность. И то, что я все это время не замечала в Даркасе выраженной звериной черты говорит лишь о том, что он сильная личность, полностью подчинившая себе зверя, который по природе свой огромен и безжалостен.

— Тише, — прикладываю палец к губам, — она спит, — указываю на девочку.

— Я отнесу ее в другую комнату, — кивает он и берет Джози на руки.

Поднявшись в полный рост, он закрывает собой почти весь свет, а стены оказываются ближе к друг к другу, словно его присутствие забирает весь воздух из комнаты.

Само его присутствие, именно Даркаса-человека, завоевывает пространство. И маленькая Джози у него на руках кажется совсем крошечной, трогательно прижимающейся к отцу.

Я вдруг вспоминаю, как она назвала его... «Папочка».

Наверное, я немного завидую Джози, потому что мой отец никогда не держал меня на руках. Мама говорила, мы, девочки — ее забота. Отец больше времени уделял Алеку.

И теперь я понимаю, как часто папа смотрел на меня с презрением. То была не строгость, а презрение.

Потому что то, как Даркас смотрит на свою дочь совершенно отличается. Я будто оказалась в другом мире.

Я приподнимаюсь и сажусь на край кровати.

— Как долго я спала? — спрашиваю, когда Даркас возвращается в спальню.