Книга Фабрика воспоминаний, страница 79 – Клелия Ренуччи

Песня «Все идет как по маслу» заполнила площадь Гюстава Курбе в Орнане, и местные жители, греясь на солнышке на террасе бара с бокалами в руках, салютовали ими пассажирам «триумфа».

Выполнив безупречный контролируемый занос, Антуан припарковал автомобиль перед зданием мэрии. Он выключил двигатель, и голос Пластика Бертрана умолк на середине припева. Четверо друзей, со спутанными волосами и слезами, выступившими на глаза от чрезмерного смеха и езды против ветра, выбрались из машины и размяли затекшие ноги. Габриэль снова водрузил на голову цилиндр, остальные надели маски. Всю дорогу Габриэль и его брат провели, то цепляясь за подголовники передних сидений, то постукивая по ним в ритме барабанов, то закатывая глаза во время медленных песен и погружаясь в собственные воспоминания. Музыка обладает невероятной способностью точно воспроизводить интенсивность давних переживаний, радости встреч, печали разлук и первых потерь, на фоне которых слабеет детская вера в собственное всемогущество.

Аделаида ждала их на ступеньках мэрии.

— Персонаж с картины Курбе! — воскликнула она при виде Габриэля. — Хоть кто-то уловил намек! Свадьба в Орнане — это дико забавно, правда?

Расцеловав гостей, она подхватила под руку Сару — та была свидетельницей — и увела ее в зал бракосочетаний показать, где она должна будет стоять, а также вручить ей кольца.

Мэрия, старинный особняк XV века, была величественным строением. Эдуард, Антуан и Габриэль прогулялись вокруг нее в ожидании начала церемонии. Они прошли под двойными рядами открытых аркад, спустились к реке и полюбовались деревянными мостами и увитыми рододендронами и глициниями домами, фасады которых купались в водах Ду, словно возрождались и вместе с тем уходили в мир иной.

Аделаида попросила гостей явиться в мэрию как на бал, и зрелище получилось поразительное, сплошь пышные одеяния и замысловатые маски. Церемония дышала безрассудным весельем, да и мэр произносил слова, касающиеся взаимных обязательств будущих супругов, куда более задорным голосом, чем обычно.

Но вот обмен кольцами и поцелуями остался позади, и шумная компания перебралась в фермерский дом, который Пьер и Аделаида сняли для праздника. Дом был декорирован как венецианский дворец — разноцветные люстры в муранском стиле на потолке, репродукции картин Тьеполо и Веронезе на стенах, пурпурные бархатные драпировки на окнах, прекрасный сад, гондолы на берегу. Истинное очарование!

Габриэль поздравил Аделаиду, а та взяла его под руку и провела по залу и саду, подробно описывая детали убранства. Выяснилось, что она изучала историю искусств и право, а затем попыталась сдать экзамен на аукциониста, но потерпела неудачу. В конце концов Аделаида занялась оценкой антикварной мебели и сделала себе имя в Каннах, где провела большую часть жизни.

— В Каннах? В самом деле? — встрепенулся Габриэль, мгновенно возвращаясь в счастливые воспоминания о том, как Джакомо и Ориана колесили по Франции в кабриолете.

Мысли Габриэля ускользнули, и это не укрылось от внимания Аделаиды, которая вдруг сделала нечто удивительное: прижала Габриэля к себе и мягко помассировала ему шею. Он смущенно отступил на шаг, но Аделаида положила руки ему на плечи, сильно надавила на них и глубоко вдохнула, знаком веля Габриэлю следовать ее примеру. Сам не зная почему, он повиновался, почувствовал, как подкосились ноги, и плюхнулся на траву. Аделаида села рядышком.