Книга Обещанная, страница 2 – Рина Белая

Корабль рвался вперед. Ловко уходил в вираж, скользил почти у самой скалы, а затем резко взмывал вверх. Ее руки уверенно держали управление, и корабль откликался на малейшее движение, послушный, как зверь, доверяющий хозяйке.

Она не умела управлять конструкциями взглядом или мыслью, как другие воины, да и не стремилась к этому. Мор'Раан позаботился о ней: ее корабль был другим — сделанным так, чтобы слушаться рук, а не разума.

Этот корабль был его подарком. Даром, в котором он молчаливо признавался ей в любви.

Она тоже любила его.

Но еще больше она любила то, чего была лишена. Его прикосновения.

Когда у нее пошла первая кровь, закон Ис'Тайра встал между ними стеной. С того дня физическая близость стала под запретом.

Мор'Раан подчинился закону, как и подобало воину и владыке «Теневого пламени». Он больше не касался ее — ни случайно, ни нарочно. Но для Орисы это не стало проблемой. Какое значение имеют запреты для той, что была единственной девочкой, рожденной на Ис'Тайре за тысячи лет?

Она знала: весь этот мир принадлежит ей. Каждая скала, каждая капля плазмы, каждый вздох этого неба.

— Готовы?! — крикнула она в пустоту и прибавила скорость. — Уть-Уть, ныряй под браслет! Пруть — защита на тебе!

В следующее мгновение корабль рванул вниз, стремительно, как камень, брошенный в бездну. Скала приближалась с ужасающей скоростью. И тут пространство разорвалось грохотом.

Корпус с чудовищной силой врезался в камень. Воздух содрогнулся, ударная волна прокатилась по ущелью. Метал заскрежетал, ослепляющие искры посыпались во все стороны. Машину отшвырнуло назад. Она перевернулась, задела другой уступ и, расколовшись, тяжело грохнулась на камень.

Защитный кокон Прутя рассеялся, и Ориса, задыхаясь, прижала руку к боку.

Боль. Острая, жгучая обожгла разум.

— Кажется мы немного перестарались… и я все-таки сломала себе пару ребер, — выдохнула она сквозь зубы, а затем, почти смеясь сквозь стон, прошептала:

— Пруть… найди Мор'Раана. Немедленно.

— Пру-уть, — откликнулась энергоформа и стремительно исчезла в воздухе.

А Ориса осталась лежать на раскаленном камне. Она устремила взгляд в аметистовое небо и улыбнулась — дерзко и по-детски счастливо.

* * *

Темный силуэт корабля прорезал аметистовую гладь и стремительно спустился к ней. Он сел тяжело, с мощным ударом опор о камень, словно сама планета ощутила его ярость и тревогу.

Высокая фигура воина рванулась к месту аварии.

Он нашел ее среди обломков, бледную, но живую.

— Ориса… — голос его сорвался, низкий, хриплый. — Я здесь. Я рядом. Потерпи еще немного и все будет хорошо.

Он упал рядом на колени и осторожно поднял ее, как если бы она была сделана из хрупкого стекла. Его руки были крепкими, но движения — до невозможности бережными.

Он прижал ее к себе и, не глядя на обломки, шагнул обратно к своему кораблю. Он нес ее, как величайшую ценность, как единственное, что имело смысл в этом мире. Сел в кресло пилота, и вдруг почувствовал, как она шевельнулась.

Она прижала ладонь к его груди и, не открывая глаз, прошептала:

— Давай не будем торопиться… Мне нравится чувствовать себя центром твоей вселенной.

Он замер. Взгляд его потемнел. Меж бровей пролегла складка.

Подозрение, новое и непривычное, скользнуло в его сердце.

Вторая машина. За несколько месяцев. Он сам учил ее летать. Он был уверен в ее ловкости и дерзости, знал ее как свои когти. И все же… снова авария. И снова ее жизнь висела на тонкой нити.