Книга Зачарованная, страница 103 – Лора Таласса

Я и не подозревала, что часть угодивших в меня проклятий еще внутри.

Смотрю, как потеки ядовитой «смолы» сгорают, обращаясь в пар, а потом исчезают вовсе.

– Я использовала темную магию, – тихо признаюсь я и прикусываю изнутри щеку.

Да, я сделала это – и далеко не в первый раз. Я применила ее, когда сражалась с Мемноном в ту ночь танцев и когда проводился колдовской круг. Я не осознавала этого и определенно не хотела, но это уже вроде как входит в привычку.

Черт, это вошло в привычку еще в той, прошлой жизни.

Мемнон отрывает взгляд от моей кожи.

– Ты использовала силу, подаренную тебе богами, чтобы отплатить тем, кто причинил вред твоему фамильяру. Это оправданно.

Это действительно кажется оправданным, но лучше мне от этого не становится.

Колдун, должно быть, чувствует мое беспокойство, потому что добавляет:

– Мы оба применяли такую магию много, много раз. Она… грязна, но могущественна.

Смотрю на Мемнона. Взгляд задерживается на его шраме.

– И почему, по-твоему, она грязна? – спрашиваю я, боясь ответа.

Я слышала немало историй о темной магии. Самая известная из них – Закон Трех, гласящий, что, прибегнув к темной магии, ты навлечешь на себя проклятье втрое сильнее того, что наложила. Но суперы стараются вообще не обсуждать это. А я, призвав несколько раз магию крови, начинаю как-то тревожиться.

Мемнон качает головой, следя за последними рассеивающимися черными каплями.

– Я не знаю.

Помолчав, я признаюсь:

– Я слышала голос.

Колдун вскидывает на меня взгляд.

– Какой голос?

Открываю рот, но потом тоже качаю головой, не подобрав слов.

– Не знаю. Возможно, это было много голосов, но они говорили со мной. – Я не упоминаю ни то, что, похоже, эта самая сущность дала мне-Роксилане силу для последнего заклятья, ни то, что она же влила в меня мощь этой ночью. – Я не знаю, что с этим делать.

Колдун, следящий, как его магия впитывается в мою кожу, выглядит озабоченным.

Помолчав немного, Мемнон кивает.

– Мой отец называл их Алчущими. Говорил, что они злобные и грозные божества. Ничто не доставляет им наслаждение большее, чем пропитанная кровью земля. Я всегда игнорировал такие голоса, когда они взывали ко мне. Если услышишь их снова, est amage, постарайся тоже отгородиться от них. – Он смотрит мне в глаза, и взгляд его тверд. – Есть вещи, с которыми не стоит связываться даже царям и царицам.

Ох. Боюсь, его предупреждение запоздало.

Как только вся темная магия покидает мой организм, Мемнон приступает к исцелению. Прижав руки к моему животу, он направляет магию в каждую клеточку моего тела.

– Ты ходила к оборотням, – роняет он, и это не вопрос.

Нервно сглатываю, уже понимая, что дальнейший разговор мне не понравится.

– Как так получилось, что в тот самый вечер, когда ты встречалась со стаей, ты и твой фамильяр получили серьезнейшие ранения?

Послушать Мемнона, так получается, ликантропы во всем замешаны.

– Они не виноваты, – вступаюсь я. – Нерон с оборотнями не в ладу, вот он и пошел поохотиться в лес, где его и настигли ведьмы.

– Ликаны должны были знать о нападении – я слышал их вой. Почему они не сражались с ведьмами?

По нашей связи я чувствую всю глубину его гнева.

Есть лишь одно объяснение, кажущееся мне разумным, но и это объяснение все равно причиняет мне боль.

– Оборотни не могут пересечь границу и ступить на территорию ведьм без разрешения.