Книга Зачарованная, страница 127 – Лора Таласса

Убираю телефон, бросаю взгляд на Нерона, который очень занят, пытаясь поймать (безуспешно) зубами бабочку, потому что на минутку забыл, что он гордое и величественное создание.

Мемнон сворачивает на парковку, тормозит рядом со своей – одолженной мне – машиной, и, кривясь, слезает с мотоцикла, но, как только он видит меня, выражение его лица меняется. Такое впечатление, что он как раз вспоминает нашу совместную ночь.

А может, мне просто кажется и это только у меня так.

Колдун идет ко мне – плечи слегка напряжены, походка немного скована. Мурашки бегут по спине, а в душе вспыхивает искра смущения, когда он приподнимает мой подбородок и пылко целует в губы.

Значит, теперь мы здороваемся вот так?

В животе разливается тепло. Хм-м-м, а мне нравится.

Я обнимаю его, притягиваю к себе – и чувствую, что спина у него влажная. Рубашка насквозь промокла.

– Ты…

Я хочу сказать «вспотел», но тут колдун пошатывается, едва не падая.

Седьмое пекло!

– Мемнон?

Он мотает головой, выпрямляется.

– Все нормально. Небольшое головокружение.

Отвожу руку от его спины – и втягиваю воздух сквозь стиснутые зубы. Вся ладонь в крови.

– Ты ранен.

Это должно было стать обвинением, но голос звучит мягко, встревоженно. Черт, да! Я встревожена!

– Не о чем беспокоиться. – Мемнон морщится.

– Это уж я сама решу. – Грохот сердца мешает мне думать. – Почему ты не исцелил себя?

Он вновь шатается, почти незаметно, но только не для меня, так хорошо с ним знакомой.

– Мне приказали этого не делать.

Значит, это какое-то наказание, которое он должен выдержать.

Я хмурюсь.

– Но ты отвечаешь только передо мной!

Он согласно кивает, и теперь я действительно ничего не понимаю.

– Ты не мог себя исцелить? – медленно спрашиваю я. – Или хотя бы убрать боль?

– Я сарматский царь, рожденный царицей-воительницей. Я был взращен для сражений…

– Ладно, ладно, поняла. Прости, что спросила.

Мемнон, очевидно, если и занимается лечением, то только моих ран.

Осторожно кладу ладонь на его спину и произношу нараспев на сарматском:

– Изгони боль на задворки мира.

Толстые клубы оранжевой магии ползут из-под моей руки, растекаются по его широкой спине, впитываются в плоть.

Мемнон бросает на меня косой взгляд, словно не одобряет того, что я делаю.

– Спорить бесполезно. Я не позволю тебе разгуливать тут, страдая только потому, что ты такой стойкий и «можешь и потерпеть».

Глаза Мемнона цвета бурбона вспыхивают, но затем смягчаются. Он суровый человек, я помню, как он не любит, когда вокруг него суетятся. Но знаю также, что ничто в прошлом не успокаивало его так, как моя забота.

Даже сейчас я чувствую, как пробегает по нашей связи вибрация обожания.

Снова смотрю на колдуна.

– Я не оставлю тебя так. – Ловко подныриваю под его руку, вклиниваясь ему под мышку.

– Селена…

– Спорить действительно бесполезно, – напоминаю. – Если будешь сопротивляться, я просто прикажу тебе следовать за мной.

Он фыркает, но все-таки позволяет мне осторожно поддержать его. С небольшой помощью магии веду Мемнона к дому. Нерон неохотно отрывается от ловли бабочки и идет за нами.

Мы уже стоим на пороге, когда оживает дверной молоточек в виде головы Медузы.

– Мемнон Неукротимый, царь кочевников, сокрушитель армий, что тебе здесь нужно?

Никогда раньше молоточек так не делал. Кто-то, наверное, обновил охранные чары дома. И верно, сосредоточенно вглядевшись, я различаю в воздухе у порога мерцание магии и серебристые письмена.