Книга Зачарованная, страница 158 – Лора Таласса

Магия течет из ладони Мемнона в мое тело, тянется к сломанным костям. Исцеляющее заклятье согревает меня изнутри, лечит мои раны.

Большой палец колдуна гладит мою кожу. Мемнон смотрит мне в глаза.

Прости, – говорит он. – Прости за твою боль. За то, что не исцелил тебя раньше. За то, что пришел так поздно.

Не знаю, откуда во мне столько слез, но сейчас они вновь бегут ручьем.

Прижимаюсь к его руке.

Ты пришел.

Это все, что я могу сейчас сказать.

Я всегда приду, – клянется он.

Боль постепенно затихает. Я исцелена – полностью исцелена в считаные секунды.

Всхлипнув, я тянусь к Мемнону, отчаянно вцепляюсь в него, утыкаюсь лицом в плечо. Меня неудержимо трясет. Тело исцелилось, но оно еще помнит, что с ним сделали.

Инаковость Мемнона все еще ощущается; в данный момент он больше магия, чем человек, но руки его обнимают меня, и он крепче прижимает меня к себе.

Неистовая царица, стойкая моя половинка, я с тобой. Я твой – навеки.

– Ты не понимаешь, – зло выплевывает Джулиана, когда Мемнон возвращается к ней и позволяет говорить. – Я дочь Луки Фортуна. Он заставит тебя заплатить за то, что ты сделал.

Я сижу среди обломков, тело ломит от изнеможения, одежда превратилась в лохмотья, разум жаждет побыстрее убраться из этой комнаты, вместилища стольких кошмаров.

Моя родственная душа смотрит на стоящую на коленях Джулиану сверху вниз. Горящие глаза внимательно изучают ее.

– Я чувствовал все, когда ты ломала Селене кости, одну за другой, – медленно произносит он. – Чувствовал ее боль, слышал ее крики. Они будут преследовать меня до конца моих дней. Я никогда не был добрым человеком. Я злой. Я хуже твоих родичей. Хуже твоего отца. Думаешь, ты понимаешь, что такое боль? Пытка? Я хочу, чтобы ты поняла: я могу быть изобретательнее тебя. Если не станешь сотрудничать, я заставлю тебя саму переломать себе кости. Одну за другой.

Кажется, это пугает ее.

Колдун присаживается перед женщиной на корточки.

– Хочешь услышать, что еще я с тобой сделаю? Как прикажу освежевать себя заживо, как заставлю тебя выпустить собственные кишки…

– Перестань! Хватит!

– Тогда ты правдиво расскажешь мне все, что знаешь об убийствах ведьм.

– Я мало что знаю об убийствах! Я их не убивала.

Джулиана замолкает, словно полагает, что этого достаточно для исполнения магического приказа Мемнона.

Однако я вижу, как дергается ее горло, и через пару секунд звучит продолжение:

– Мой отец и мой брат осведомлены лучше. Не знаю, сами ли они убивали ведьм, и зачем. Я не хочу знать, поэтому никогда не спрашивала.

Она вновь умолкает, но горло напряжено: команда Мемнона продолжает работать.

«Ты расскажешь мне все», – велел он.

– Каждый месяц в ночь новолуния я и моя сестра приводим одного или двух связанных суперов к моим отцу и брату. Потом тех, кого мы привели, находят мертвыми.

Не знаю, что меня потрясает больше – то, что все жертвы были связаны, или то, что мы теперь точно знаем, кто их убил.

– Это происходит каждое новолуние?

Джулиана стискивает зубы, но кивает.

– Ровно в полночь.

– И твои отец и брат единственные, кто может знать, что происходит с суперами?

Колдунья мешкает.

– Нет, – признает она наконец.

– Объясни – только правдиво, – требует Мемнон.

– Мой отец и брат… им платят… за смерти. Тот, кто платит, вероятно, тоже знает, что происходит.