Книга Зачарованная, страница 200 – Лора Таласса

Эйслин восхищенно наблюдает за ним.

– Ты все такой же жестокий, каким я тебя помню.

Она моргает и поднимает руку, касаясь магии Мемнона, что сжимает ее тисками.

Фейри бормочет что-то индиговой силе, и та, к моему удивлению, ослабляет хватку. За спиной женщины разворачиваются крылья.

– Я так не думаю, Эйслин. – Мемнон жестом перекрывает выходы.

Эйслин взмывает ввысь.

– Мы еще поговорим, полководец. Но не сегодня.

Она щелкает пальцами – и зал погружается во тьму.

– Эйслин! – ревет Мемнон.

Треск. Хруст. Треск.

Черт. В силках Мемнона определенно есть враги, но его сила похватала и немало оборотней. Под стук падающих на пол тел я выпускаю свою силу, тесня тьму.

И та медленно отступает, открывая зал с зачарованными суперами, разъяренным колдуном – но только без Эйслин.

Мемнон ревет, сокрушаясь ее исчезновению, и по нашей связи я чувствую, как ярится кровожадная мощь колдуна.

Сила эта захлестывает висящих над нами суперов. К своему ужасу я замечаю Кейна с пустым лицом, болтающегося в синих клубах, Ирену, бету Стаи Марин, и даже Кару, милую Кару, которая, наверное, чувствовала себя обязанной прийти сюда и спасти других оборотней от судьбы, которой она сама избежала.

Сейчас лишь я – кроме самого Мемнона – не захвачена его силой. Хотя, с учетом того, сколько магии выплескивает колдун, это может измениться в любой момент.

– Мемнон! – кричу я. – Пожалуйста, отпусти пленников!

Он никого не отпускает. Он даже не показывает, что услышал меня.

Треск. Хруст.

Еще два супера падают – пожилые мужчины в костюмах.

– Мемнон! – в отчаянии взываю я.

Он поворачивается ко мне. Глаза колдуна горят, точно угли, волосы стоят дыбом. Он смотрит на меня, но глаза его кажутся незрячими.

Для тебя, половинка, – говорит он. – Все это для тебя.

Это не для меня! Ты- вредишь нашим союзникам, моим друзьям!

Треск.

Валится еще одно тело, женщины средних лет в пурпурном платье. Пока что все жертвы были гостями аукциона, но теперь лишь вопрос времени, когда моя родственная душа убьет кого-то по-настоящему невиновного.

Ты хотела остановить этих ужасных людей, – говорит он. – Мы их останавливаем.

Мемнон, пожалуйста. – Слезы бегут по моим щекам. Я иду к нему. – Я прошу тебя. Умоляю!

Они не причинят тебе вред, моя царица. Я им не позволю. Никто никогда больше не причинит тебе вред. Наша судьба не повторится.

Он отворачивается от меня.

Хруст. Хруст. Хруст. Хруст.

– Est xsaya! – Древние слова сами вырываются из моего горла. – Остановись! Ради меня. Ради нас. Остановись, пока я сама не остановила тебя.

Мемнон замирает. Медленно поворачивает ко мне голову.

Его глаза все еще горят и все еще кажутся слепыми.

Но он смотрит на меня.

– Не работает, – произносит он наконец. – Твой приказ не работает.

Теперь застываю я, и мы глядим друг на друга через зал. Индиговая магия начинает постепенно опускать на землю заложников.

– Ты любишь меня, – выдыхает Мемнон.

Я моргаю, и еще одна слеза скатывается по щеке. Огонь в глазах колдуна мерцает, когда он видит эту слезу. А потом Мемнон идет ко мне. Лицо его делается решительным, целеустремленным. Магия опять отбрасывает с его дороги столы и стулья.

Наконец-то сила Мемнона отпускает суперов – и вихрем кружит вокруг нас, скрывая от остального зала.

– Ты любишь меня, – повторяет Мемнон, словно подстрекая меня возразить. Глаза его все еще полыхают.