Книга Зачарованная, страница 21 – Лора Таласса

Он хочет заполучить мою силу, мою власть. Наверное, думает, что я почувствую себя обязанной ему, великодушно избавившему меня от неминуемой смерти. Таковы обычаи сарматских воинов. Только это не мои обычаи.

– Это твой единственный шанс выжить, – добавляет Зосинис.

Его словам вторят далекие боевые кличи. Солдаты уже внутри дворца.

Смотрю ему в глаза.

– Думаешь, я боюсь римлян? Или смерти? Думаешь, я стала бы цепляться за трон, если рядом не сидит Мемнон? – Я качаю головой. – Я последую за ним хоть на край света. Последую за ним даже в смерть. Но, думаю, ты отправишься туда первым.

Повожу рукой, и сила, окружавшая нас, обрушивается на его голову.

Хруст.

Шея предателя ломается, и моя магия отпускает его. Обмякшее тело лежит на земле.

Вдалеке трещит ломающаяся мебель. Солдаты разносят нижний этаж дворца. Крики подступающего легиона все громче и громче.

Я выпрямляюсь. Мне нужно идти, если я рассчитываю остановить Эйслин, пока еще не слишком поздно, но сперва…

Смотрю в конец коридора, туда, где находится комната Тамары и Катиари. Занавеска на входе сорвана. Сердце заходится стуком. Времени нет, но мне нужно убедиться.

Ферокс подступает ко мне, бодает мою руку, так что ладонь ложится на его лоб.

Я здесь, с тобой, – как бы говорит он. Глубоко вдыхаю и иду к комнате женщин. И уже на полпути слышу, как там что-то медленно капает.

Я еще не дошла до входа, когда вижу тело Тамары – привалившееся к стене, с зияющей в груди раной. Кто-то пронзил мать Мемнона мечом.

Колени мои подгибаются. Спотыкаясь, я еле добираюсь до Тамары. Миную нетронутые защитные чары, падаю рядом с женщиной, обнимаю тело. Тяжелая голова, качнувшись, безжизненно утыкается мне в плечо, и, хотя вопли врагов приближаются, на миг я перестаю обращать на них внимание.

Это сарматская царица, женщина, которая вела в бой армии, которая много лет принимала жизненно важные решения за все свои кочевые народы, пока не передала власть Мемнону. Она заслужила лучшего, чем предательский удар в грудь.

Я прижимаю ее к себе, а по каменным ступеням уже стучат сапоги. Сжатая ужасом, обшариваю взглядом комнату, ища Катиари, младшую сестру Мемнона. Слишком темно; приходится зажечь магический свет.

В мягком оранжевом сиянии я вижу девушку. Она лежит на спине, в луже крови. Четыре стрелы торчат из груди. Она не дышит.

Осторожно отпускаю Тамару, переползаю к девушке, касаюсь ее кожи: уже начала остывать… Сарматская принцесса тоже мертва.

Судорожно вздыхаю. Не верю. Я потеряла родного человека – не только потому, что она была сестрой моего мужа. Я считала ее и своей сестрой – по любви, по выбору.

Проваливаюсь в прошлое. Солдаты вторглись в мой дом, убили мою семью: сдавленные всхлипы переходят в мучительный крик.

Это сделали римляне. Сторонники римлян. Рим снова отнял у меня все.

Слышу их в конце коридора. Слышу, как они опрокидывают жаровни, как срывают со стен гобелены.

Ядовитая ярость разливается по моим венам, поглощая горе, превращая его в нечто опасное, смертоносное.

Я вновь переживаю старую боль, но я больше не ребенок и могу себя защитить: теперь страдать будут эти люди.

Еще один крик вырывается из моего горла, но это свирепый, гневный крик.

Я встаю. Ферокс рядом. Кладу руку на голову пантеры.

И шепчу заклинание, направленное на фамильяра: