Книга Зачарованная, страница 45 – Лора Таласса

Качаю головой.

Надо найти эту Кию и остановить ее.

Она кукловод, дергающий за ниточки. И почему-то проявляет острый интерес ко мне.

Мы найдем ее. Я вытащил ее номер из мобильника корен. Посмотрим, что с этим можно сделать. – Мемнон переводит взгляд на меня. – Но имей в виду, кем бы ни оказалась эта Айя, если она действительно насильно связывает ведьм и заставляет их вербовать других, она очень опасна.

Понятно. Это он так мягко объясняет, что в конечном счете ему придется убить ее. Я рада, что он не произносит это вслух, потому что не думаю, что стала бы его останавливать, а я не готова вдобавок ко всему принять столь ужасную правду.

Так что я просто говорю:

Хуже тебя никого нет.

Его глаза грозно сверкают.

Est amage, на это я и рассчитываю.

Наконец-то мы возвращаемся в мою комнату.

Нерон уже пришел с охоты и, конечно, пренебрегая своей подстилкой, растянулся на моей кровати и дрыхнет, очаровательно пофыркивая. Так, наверное, храпят кошки.

Что ж, по крайней мере хоть кто-то из нас спокоен. Я все еще переживаю из-за того, что наставница Ковена заманивала ведьм в колдовской круг, как заманили меня. И что она сражалась со мной, когда я пыталась спасти Кару, девочку-оборотня.

Чувствую на себе взгляд колдуна и оборачиваюсь. Он задержался в дверях; прядь черных волос упала на лоб, закрыв один глаз. Тот агрессивный, злобный мужчина, к которому я привыкла за последние недели, исчез. Жестокость никуда не делась – это, похоже, его неотъемлемая часть, – но в данный момент она глубоко запрятана.

Сейчас нашу связь заполняет острая боль любви. В какой-то момент, пока мы рыскали по туннелям, глаза колдуна утратили затравленное выражение. Однако теперь пустота вернулась.

Странная (огромная) часть меня хочет потянуться, коснуться его, чтобы убрать эту потерянность с прекрасного лица.

Хочешь обсудить убийства сейчас? – спрашивает моя родственная душа.

Я устала до мозга костей. И голодна.

– В другой раз.

Ну да, когда буду получше соображать и смогу задать правильные вопросы.

Мемнон меняется в лице. Теперь он смотрит на меня как на спасителя. Неуверенно протягивает руку, и костяшки его пальцев застывают на волосок от моей щеки.

– Нет, – говорю я.

Он сглатывает, но руку не опускает.

– Прости.

И голос у него хриплый.

Хочу сказать ему, что его помощь ничего не меняет. И новые узы тоже ничего не меняют. И его раскаяние, и его дружелюбие, и все прочие обезоруживающие приемчики не меняют ничего.

Даже если это и не так.

Но я просто отстраняюсь от него.

– Я не останусь тут с тобой.

Я знаю, что так было бы безопаснее, но Мемнон все равно человек, едва не убивший кучу моих друзей, чтобы заставить меня выйти за него замуж, человек, заставивший меня против моей воли открыть ему свою память, и я все еще безумно зла на него. Я скорее останусь наедине со стаей голодных волков, чем с ним.

Мемнон задумчиво кивает, не пытаясь спорить со мной. Да, вчерашний триумфатор исчез бесследно.

Он опускает взгляд куда-то в район моей талии. В комнате так тихо, что я улавливаю единственное произнесенное шепотом слово.

– Ребенок.

Я сглатываю, невольно прижимая руку к животу. Не знаю, что и сказать. Это еще одна наша общая трагедия.

– Не могу поверить, что ребенок – наш ребенок – существовал когда-то, – тихо говорит он, – и что я должен радоваться и скорбеть одновременно.