Книга Околдованная, страница 107 – Лора Таласса

У нее внутри, верно, какой-то яд, яд, уже проникший в кровь. Его тоже нужно удалить из организма.

Кладу одну руку ей на грудь, другую на спину, беру силу Мемнона и направляю ее вниз, по рукам, к ладоням.

– Раствори яд, что внутри, – приказываю на сарматском.

И вливаю силу в девочку.

Спина ее выгибается, глаза распахиваются. Она начинает кричать, а я стискиваю зубы и держу ее, чувствуя, как борются две магии в хрупком теле.

Продолжаю накачивать оборотня целительной силой, подавляя растекающуюся по венам отраву. Меня пошатывает, от перенапряжения наваливается слабость.

Где-то вдалеке хрустит ветка. Потом я слышу треск сосновой хвои под чьими-то ногами.

Они идут.

Девочку все еще колотит, но крики ее сменились тихим поскуливанием. Она так и не пришла в себя, ни в каком смысле. Сглатываю, охваченная тревогой.

В таком виде она совершенно беззащитна.

Наклоняюсь к ней и шепчу тихо-тихо слова, которые кажутся мне такими же древними, как и язык, на котором я их произношу:

– Я защищу тебя. Моя магия защитит тебя. Твоя кровь не прольется, пока не прольется моя. Клянусь.

Клятва? Или воспоминание? Я чувствую что-то вроде дежавю.

Шаги приближаются – ну конечно, ведьмы услышали крик девочки.

Я все еще чувствую в ней скользкий яд, но отпускаю оборотня, надеясь, что вложенной в нее магии будет достаточно.

Заставляю себя встать, хотя ноги еще дрожат, и повернуться лицом к приближающимся ведьмам.

Во тьме почти не различаю их. Их уже не так много, может, пять или шесть. С ними монстр.

Тяну магию из земли, тяну из темной луны и еще больше тяну из волшебной реки, текущей во мне. Моя сила собирается, нарастает, копится прямо под кожей.

На ведьмах больше нет масок, но, к сожалению, сумрак скрывает их лица.

– Бей, – шепчу я, высвобождая магию. Она вырывается из меня, как атакующие змеи. Может, дело просто в воображении, но я вижу, как моя магия чуть отступает, а потом наносит удар, совсем как змея. Ведьмы визжат и орут.

В меня врезается заклятье, срывая мою атаку. Второе попадает прямо в грудь, швыряя на землю. Оно сковывает мышцы, и в считаные секунды я каменею; дышать еще могу, но не более. Даже глазами не пошевелить.

Третье заклинание, грязно-бурое, вонзается в бедро. По одному лишь виду его понимаю, что оно скверное. А потом уже чувствую насколько.

Если бы я могла кричать, я бы закричала.

Меня словно проткнули насквозь в двадцати разных местах. Может, так оно и есть. Я задыхаюсь, захлебываюсь кровью, а может, легкие просто сжимаются.

СЕЛЕНА! ОСТАВАЙСЯ СО МНОЙ.

Мемнон вливает в меня свою магию, и я тянусь к ней, впускаю ее в себя, позволяя бороться с проклятьем, сдирающим с меня заживо кожу.

ТЫ ВИДИШЬ СВОИХ ВРАГОВ? ПОМЕТЬ ИХ, EST AMAGE, ТЕПЕРЬ ОНИ МОИ.

– Она ранена, – говорит одна из ведьм.

– Думаешь, мне не плевать? Эта гребаная шлюха чуть не оторвала мне ногу.

– Довольно, – говорит третья.

Сила Мемнона, похоже, действует, потому что боль от проклятья утихает и я могу двигать глазами.

Так что вижу, как одна из ведьм крадется ко мне. Ногти на ее ногах покрашены нежно-розовым лаком. Отчего-то, с учетом ситуации, это поражает меня, кажется нелепым и возмутительным.

Она присаживается рядом на корточки, ее прямые черные волосы падают мне на щеку.

– Когда до тебя доберутся остальные, ты пожалеешь о том дерьме, которое натворила сегодня, – шипит она, глядя на меня сверху вниз.