Книга Околдованная, страница 110 – Лора Таласса

Собираю ее в ладонях и подношу руки к груди чудовища, которое продолжает сжимать мою шею, несмотря на атаку Нерона.

На миг перемещаюсь в сознание фамильяра.

Отойди. Быстро, – приказываю ему.

Возвращаюсь в собственную голову, а моя пантера спрыгивает с глиняного болвана и идет к девочке-оборотню.

Перед глазами пляшут черные пятна, но я жду, пока моя магия не закончит поглощать кровь. Я знаю, эта магия запретна; знаю, что завтра я пожалею, что применила ее.

Но сегодня, сейчас, меня не мучают угрызения совести.

Смотрю в пустые глаза и произношу одно-единственное слово:

– Уничтожить.

Сила моя взрывается.

Существо подбрасывает в воздух, и тело его разлетается вдребезги. Но заклинание еще действует – оно врезается в дерево и раскалывает могучий ствол, как щепку.

А потом в лесу воцаряется тишина. Болезненная, мучительная, тягостная.

Вот это моя царица.

Слова Мемнона подобны эху, звенящему в лесной тишине, хотя я и знаю, что раздаются они лишь в моей голове.

Делаю глубокий вдох, и тут же судорожно кашляю. Горло жутко болит. Подходит Нерон, трется о меня головой, потом и всем телом.

Заставляю себя подняться, хотя тело определенно не в состоянии сохранять вертикальное положение. Бреду туда, куда, кажется, упали останки создания.

Добираясь до места, шепчу:

– Свет.

На руке моей возникает слабо мерцающий шарик. Сдуваю его с ладони, слежу, как он парит над землей.

У меня перехватывает дыхание, когда я вижу десятки валяющихся вокруг глиняных черепков. Поднимаю один, очень напоминающий палец. Внутри – пустота. Ни мышц, ни костей, ни крови. Тварь, едва не убившая меня, буквально разбилась, как горшок. Однако в нескольких шагах от меня лежат почти нетронутые голова и плечо.

Подхожу – и голова шипит и скалится на меня.

О нет, не сегодня, Франкенштейн.

Поднимаю босую ногу и резко опускаю ее на глиняную морду. Морщусь, когда острые зазубренные края вспарывают кожу.

Но что мне еще одна рана?

Отвожу ногу и бью снова. И снова.

Где-то в процессе начинаю орать от гнева, а может, и рыдать, но мне плевать. Плевать, потому что тело, похоже, выплескивает последние капли энергии.

Превращаю лицо существа в порошок, топчу его, пока не остается вообще ничего.

А потом хромаю обратно к девочке.

Я все еще не знаю ее имени.

Хочется смеяться. Мы с ней уже трижды едва не погибли, а я не знаю, как ее зовут, а она знает обо мне еще меньше.

И я смеюсь, хотя, возможно, и продолжаю плакать.

Я схожу с ума. Теряю контроль. Я знаю.

Наклоняюсь, чтобы поднять девочку, но я слишком устала, слишком измотана и истощена.

Однако мне удается наскрести еще чуток силы Мемнона, чтобы совершить задуманное.

Беру оборотня на руки, спотыкаясь, плетусь к границе, отделяющей территорию ведьм от территории ликантропов. Последний рывок – и я пересекаю линию.

Падаю на колени по ту сторону. Нерон рядом.

Руки мои слабеют, девочка выскальзывает из них.

А потом я вырубаюсь.

Я окутана тьмой, мой разум завернут в нее, как в одеяло. Одеяло это чуть-чуть приподнимается при звуках тихого предостерегающего рычания свернувшегося рядом со мной Нерона.

Рывком возвращаюсь в сознание, но сил хватает только на то, чтобы поднять руку, дополнительно предупреждая того, кто приближается.

Глаза мои встречаются с карими глазами волка. Я вижу их – и роняю руку.

Не ведьма.