Книга Брак по завещанию, или Наследство с подвохом, страница 100 – Елена Горская

— Ты что-то там нашел? — поинтересовалась Лисса.

— Да. Под слоем пыли и паутины я нашел одну весьма интересную картину. На ней были изображены две девушки. Вероятно, Аризгар рисовал их в парке тайком, и его натурщицы совсем об этом не подозревали. Все же одержимость женщинами была у него с молодости.

— И чем эта картина была интересна?

— Одна из девушек напомнила мне тебя, Аделисса. Светлые волосы, такой же профиль. А вот вторая… Она была очень похожа на молодую Джинору Деверо, — Кассиан лениво подкинул камешек своим начищенным до блеска ботинком и добавил — Дед сказал мне, что рисовал двух подруг, которые частенько гуляли по парку. Ему очень нравилась светловолосая девушка, но он не знал ее имени. Но именно она вдохновила Аризгара рисовать в дальнейшем обнаженные женские тела. Как он сказал: «Она была богиней. Моей музой. На которую я мог только смотреть».

— Вот почему он назвал меня Богиней! Я напомнила ему маму! — догадалась Лисса.

— Я тоже так решил, — подтвердил Эвельдор. — А ещё подумал, что раз сейчас Джинора так желает твоей смерти, значит и смерти Эулы могла желать точно так же. Особенно когда Хорас Деверо внёс разлад в их дружбу.

— Ты все же считаешь, что Джинора подставила мою мать?

— Я не считаю, а уверен в этом. И раз тебя не получилось убить — она избавится от тебя по уже проверенному способу.

— Почему она так сильно хочет меня убрать? — разнервничалась Лисса. — Что я ей сделала?

Мы с Кассианом встретились взглядом. Надо быть глупым, чтобы не понять, что у Джиноры достаточно причин для беспокойства.

Теперь стало понятно, почему «отравой» для члена Совета Двенадцати стали зелья из бюро мистера Муна. Джинора и Эула были подругами. И, вероятно, часто проводили время вместе не только в парке, но и в «Тьме и пламени».

— Во-первых, ты — прямое напоминание о романе между ее любимым Хорасом и лучшей подругой, — ответил я вместо Кассиана. — Во-вторых, я женюсь на тебе, а не на Карнесс. А в-третьих, рано или поздно ты бы все равно добралась до прошлого своей семьи и правда могла вскрыться. И тогда Совет Двенадцати пришел бы уже за Джинорой. Тебе нужны еще причины?

Лисса побледнела. Смотрела на меня затравленным взглядом и нервно кусала губы.

— И что же мне теперь делать? — робко спросила она.

— Искать у Джиноры кольцо Святой дюжины, — заявил Кассиан. — Это будет главным доказательством ее причастности. В противном случае, когда оно окажется у тебя — жди беды. Потому, что на тебя ляжет клеймо дочери преступницы, которая присвоила себе магическую драгоценность.

— И у тебя, конечно же, есть идеи, как его найти, — предположил я, столкнувшись с Кассианом взглядами.

— Разумеется. Мы устроим ловушку на завтрашнем маскараде. Для этого у нас есть все необходимое.

— Все — это что? — наконец-то подала голос Шила, до этой поры сидевшая на ветке с открытым ртом.

Услышав вопрос, Кассиан улыбнулся. Злобно так. Хитро.

— Законник, приманка и… злая мачеха с огромными кулаками.

Аделисса

Моему спокойствию пришел конец. Я отчётливо ощутила это, когда мы с Артуром вернулись домой. Крики семьи Тартис были слышны, казалось, даже в центре Мэфорда.

Худощавый Ульрик тащил по лестнице два последних тяжелых чемодана с вещами и бросал на меня и Артура недобрые взгляды. Его рыжие кудрявые волосы взмокли от пота и несколько прядей настырно липли к лицу. Я знала, что для него любая физическая работа была подобна смерти, и поэтому было нетрудно догадаться, как в этот момент сильна его ненависть к Артуру.