Книга Восхождение злодейки. Пленница наследного принца, страница 42 – Диана Дегтярева

А затем, помолчав, добавил:

– Он лично будет настаивать на обезглавливании. Но тебе нечего опасаться. Я не позволю этому случиться.

В том, что Абантес тот еще гаденыш, я ни секунды не сомневалась. Чего только стоит его предсмертное откровение, которое капитан в будущем вывалит на голову не ведающего ни о чем принца. И по поступкам в отношении меня – той, что не сделала ничего плохого ни самому Абантесу, ни людям, что его окружали. Так что сказанное меня ничуть не удивило.

Но поведение Атиса несколько обескуражило. Он что, защищать меня собрался? Нахмурив брови, я уточнила:

– Хочешь попросить не убивать меня?

– Не только, – с усмешкой на губах Атис качнул головой. – Я хочу, чтобы ты осталась. Это будет возможно, если люди в совете согласятся. Поверь, против тебя никто не настроен. Федрик, например, не возражает. Терион всегда придерживается нейтралитета и примет сторону большинства. Нужно убедить леди Мишо, лорда Велиана, лорда Бьорна, лорда Мэтью и лорда Донавана. Пусть эти имена тебе ничего не говорят, но это хорошие люди, они несколько раз подумают, прежде чем решат лишить кого-то головы. С ними легко удастся найти взаимопонимание.

Чем больше Атис говорил, тем сильнее вводил меня в ступор своими словами. Принц не хотел моей смерти – хорошо… нет, просто отлично! Но зачем все усложнять? Из кожи вон лезть, чтобы удержать чудовище подле себя, это как-то… странно. Для чего ему это нужно? И в качестве кого он предлагает мне остаться?

Ситуация в целом казалась неоднозначной, я бы даже сказала – наигранной. Беспричинная неприязнь Абантеса угнетала. Атис же, в противовес ему, старался оградить меня от влияния капитана. И если немного абстрагироваться от ситуации и посмотреть на нее глазами стороннего наблюдателя, то картина вырисовывалась крайне неприятная.

Что если Абантес пытался вызвать во мне чувство привязанности к принцу? Это ведь известный литературный прием – когда у героя или его антагониста появлялся спутник, готовый ради этого человека на все. Мотивацией такой преданности как раз чаще всего выступала спасенная жизнь.

Я бросила на Атиса колкий взгляд. Уже после первой встречи с принцем я допускала, что Абантес мог специально смоделировать ситуацию, при которой у меня могла бы вспыхнуть привязанность к первому, кто проявит доброту. Тогда я отбросила эту мысль прочь, настолько она казалась бредовой.

Но теперь, когда с появлением Атиса жизнь действительно несколько улучшилась, а сам принц начал яро отстаивать мои права перед самым влиятельным человеком романа, эта идея не казалась такой уж невероятной.

Меня лишили возможности защищаться и каждый день пытались внушить страх за собственную жизнь. И не знай я об относительном бессмертии этого тела, действительно поддалась бы панике. И Атис, что пришел в самый темный час, обещая решить все проблемы, даровать свободу, место в рядах подданных и покровительство, выглядел бы настоящим Героем. Слишком сказочно, не правда ли?

Какова вероятность, что меня действительно пытались завербовать столь варварским способом? Абантес ведь отличный манипулятор, он и не такие вещи проворачивал в романе. С него бы сталось разыграть карты так, что остальные, даже принц, включились бы игру сами, с полной отдачей.

Зародившаяся в таких условиях привязанность одного из самых сильных чудовищ романа помогла бы Абантесу обеспечить принца лучшим воином: преданным, внешне невинным и коварно опасным. А ведь капитан даже малейшего представления не имел, насколько сильна ундина. Как может у обычного человека так точно срабатывать интуиция?