Книга Обсидиановое сердце. Механическое сердце, страница 131 – Елена Михалёва

Алые нити огня и вовсе попрятались глубоко в каменных порах, стремясь вернуться в недра. Тепла здесь совсем не было. Холод царил такой, что дыхание вырывалось изо рта неровными облачками.

Гвинейн все искала следы Неукрощенного огня. Она прекрасно осознавала, что в текущем своем состоянии с Инферно не совладает, но не видела иного выхода. Нордвуд надлежало защитить. Вот только адского пламени вокруг не наблюдалось. Либо она не могла войти в транс на достаточном уровне, либо носферат специально выбрал такое место, где Инферно попросту не было.

От досады Гвин скрипнула зубами. Ее сердце забилось чаще, и Атран уловил этот звук – звук страха. Он тихо засмеялся.

К счастью, Гвин могла различить его в темноте благодаря неглубокому трансу. Носферат виделся ей сгустком мрака, таким же плотным, как сама Чистая тьма. Эта сила облюбовала его тело, как пчелиный рой – цветущий куст жасмина. Ратенхайт наслаждался мгновением своего триумфа.

Но было и еще кое-что – особая энергия, которую Гвин уже множество раз видела. Золотое свечение, слабое, едва уловимое. Пульсирующее биение внизу ее живота. Растекающееся невесомой дымкой, к которой с покорностью тянулись все прочие нити.

Поначалу адептка решила, что это дурман до сих пор морочит ей голову.

Паутина энергий ткалась вокруг нее сама по себе разноцветной переливчатой радугой. Цвета сделались четче и ярче. Алые всполохи огня. Сизая дымка воды. Желто-зеленые потоки воздуха. Бурая дрожь земли. Даже нити Чистой тьмы, что распространял вокруг себя ненавистный носферат. Все сплеталось, стремясь к золотой пульсации в ее теле. Все подчинялось ей, безусловно и слепо.

Паутина, завораживающая, совершенная. И она, Гвинейн, сделалась ее центром, пауком. Тем, кто не просто плетет сложную сеть, но и ощущает малейшую ее вибрацию, самую незначительную перемену.

Ее дыхание сбилось от нахлынувшего волнения. Гвин не верила собственным ощущениям. Сколько времени прошло? Несколько суток? Этого просто не могло быть. Только если в ней зародилась такая мощь, что…

Новое движение привлекло ее внимание. Еще одна сила, что пришла на зов и стояла теперь за правым плечом адептки. И Гвин обернулась.

Там, в отблесках золота, возвышалась она – тень в обличье женщины с янтарными глазами, чьи длинные черные волосы змеились в воздухе, как живые. Будто их трепал ветер, морской бриз на высокой галерее черного утеса.

–Ты ведь не за мной пришла, я права?– Губы адептки дрогнули в кривой ухмылке.– Но не сегодня, матушка Ашада. Сегодня ты их не получишь.

Черная фигура чуть заметно дернулась, будто сдерживала рвущийся наружу смех, и Гвин сочла это хорошим знаком.

А вот Атран Ратенхайт не имел на этот счет своего мнения. Он не видел вокруг адептки ничего необычного. Носферат не мог узреть ни паутины энергий, ни тем более тени, что явилась в пещеру. Она была и одновременно не была Ашадой Норлан. Слуге Черного Двора казалось, что чародейка просто разговаривает сама с собой.

Атран с интересом наблюдал за Гвин. Со стороны могло почудиться, что она либо выжила из ума, либо действие дурмана оказалось слишком сильным.

–Ты сказала, мне не сдюжить, помнишь?– продолжала рыжеволосая адептка, глядя через плечо вполне осмысленным взглядом.– Смотри внимательно, матушка. Я смогу сдюжить. И почту за честь, если мое имя однажды займет место в склепе под Бастионом. Я была бы рада оказаться там как Гвинейн окулус Хагмор.