Книга Обсидиановое сердце. Механическое сердце, страница 149 – Елена Михалёва

Отец Рослин читал письмо так внимательно, будто оно действительно было от самого Императора. Или светилось одному ему видимым светом. Или пело религиозные гимны хором ангельских голосов. Или все вместе. Бургомистр изучал каждую строчку так медленно и вдумчиво, что Гвин заскучала.

Она исподтишка окинула взором собравшихся за столом.

Крис терпеливо ждал ответа. Он смотрел лишь на отца своей любовницы, как осужденный в предвкушении приговора строгого судьи.

Рослин густо краснела и теребила в руках ажурную салфетку. Вела себя как и любая без памяти влюбленная девица, когда родители придирчиво оценивают ее избранника.

Девана также с трудом скрывала волнение. Девочка почти полностью поправилась, лишь сохранялась небольшая бледность и круги под глазами. Она все еще принимала успокаивающую микстуру перед сном, чтобы не видеть кошмаров, но спала крепко и уже не боялась оставаться одна. А поутру даже велела слугам начать наводить порядок в рисовальной комнате, куда после случившегося никто попросту не заходил.

Имерия глядела волком. Если прежде она искренне презирала Гвин за излишнюю строгость с принцессой, то теперь ее снедала ревность. И в этой ревности она нашла себе неплохого сообщника.

Кевендил с каменным лицом сидел подле своего отца. Он меньше всех интересовался грядущим сватовством. Принц бы предпочел, чтобы Девана выгнала ВарДейка с позором, а не помогала ему в сердечных делах. И уж тем более он с трудом сносил ту опеку, которую Крис оказывал Гвин. Однако пока что Кевендил держал свой гнев при себе. И адептка хотела поговорить с ним тем же вечером, когда после ужина ее супруг будет сыт, утомлен и спокоен. Она уже приготовила целый перечень аргументов в пользу их развода да и бессмысленности этого брака вообще.

Но оставался еще король. Бариан Мейхарт до сих пор лелеял призрачную надежду, что между единственным сыном и его молодой женой все наладится. Вечно шутил про горячие головы, про непокорный нрав одной и неопытность другого. Твердил, что нельзя рушить то, что можно починить. Но Гвин слушала его болтовню вполуха, будто он был не королем и не ее свекром, а назойливой двоюродной бабушкой, которая лучше всех знает, что и для кого является благом. И все же со временем она привыкла к Бариану Мейхарту. Он даже начал ей немного нравиться, хотя бы потому, что тетушка Керика отнеслась к нему с симпатией. И еще с каждым днем Гвинейн все больше утверждалась в мысли: убить Ашаду Бариан бы не смог. Он не был слишком уж суровым и властным королем. Не растил детей в строгости. Оставался учтив с соседями. Вероятно, он действительно любил Ашаду. Искал в ней счастья и взаимности, но так и не нашел. Равно как и ни в ком до нее, ни в ком и после. И теперь, глядя на безмолвную войну меж сыном и невесткой, монарх делал все, чтобы не дать им повторить его ошибки.

– Что я могу сказать? – Голос Венворта Халлена прервал размышления адептки.

Бургомистр отложил письмо архимага в сторону. В очередной раз расправил свои пышные усы. Затем изучающим взором оглядел Крисмера. Перевел вопросительный взор на короля.

Гвин уловила легкое движение головой со стороны Бариана Мейхарта. Монарх будто медленно кивнул.

– Дочь? – Господин Халлен повернулся к Рослин, словно от ее слов правда что-то зависело. – Ты хочешь замуж за господина ВарДейка?