Книга Обсидиановое сердце. Механическое сердце, страница 167 – Елена Михалёва

Гвин открыла глаза и повернулась к нему.

Веселый и уже изрядно нетрезвый чародей встал с места. Он поднял полный до краев бокал, привлекая внимание собравшихся. Все тотчас воззрились на жениха в предвкушении очередной речи. Даже Кевендил прекратил ковыряться в тарелке и отложил вилку с ножом, но в его взгляде читался не интерес, а скорее недовольство неугодным адептом.

Крисмер лукаво улыбнулся, поймав на себе взгляд Гвин, а затем торжественно произнес:

– Я хочу выпить за прекраснейшую даму в этом зале. Мне посчастливилось стать ее первой любовью. Она же стала моей любовью единственной. И я с гордостью пронесу это чувство до последнего своего вздоха!

При первых же его словах у Гвин внутри все похолодело. А в конце этой краткой речи ей вообще хотелось провалиться сквозь землю немедля. Желательно раньше, чем собравшиеся разберутся, что к чему. Однако спасение пришло, откуда не ждали.

Принц Кевендил с широкой улыбкой рывком поднялся с места и восторженно воздел свой бокал.

– За прекрасную леди Рослин! За изумительную виновницу этого торжества! – нарочито радостно воскликнул он, будто всецело поддерживал тост жениха.

Зал наполнился одобрительными возгласами гостей.

Все пили за стыдливо опустившую глаза Рослин.

И лишь Крис осушил бокал за свою вишенку, не проронив больше ни слова.

А Кевендил, довольный тем, как вовремя успел погасить ненужный скандал, опустился на свое место. Гвин встретилась с ним глазами, едва уловимо сжала губы, безмолвно поблагодарив. Но младший Мейхарт отвернулся к отцу. Как обычно, он видел в Гвин не живого человека, а лишь источник неприятностей.

Ближе к девяти вечера подали торт, такой громадный, что выносить его пришлось троим лакеям сразу. Многослойный, украшенный засахаренными фруктами и свежими сливками. Необычайно красивый. Обещающий молодым счастливую и сладкую совместную жизнь.

После торта, по сложившейся традиции, чету ВарДейков отправили в отведенные для них покои под задорные возгласы мужчин и аплодисменты женщин. При этом Рослин продолжала демонстративно смущаться и отводить взор, что показалось Гвин смешным лицемерием. А раскрасневшийся от выпитого вина Крис игриво подхватил прекрасную супругу на руки, чем вызвал еще больше восторгов, и понес прочь.

– Хоть бы уронил, – процедила себе под нос Девана, так тихо, чтобы ее могла услышать лишь Гвин.

Чародейка усмехнулась, но, повернувшись к любимой сестрице, вместо злорадства прочла на ее лице одну только печаль.

– Можно я у тебя сегодня заночую? – прошептала принцесса. И затем торопливо добавила: – Чужие люди в замке нагоняют на меня тоску.

– Конечно, – с пониманием ответила Гвинейн.

Праздник продолжался. Он грозился завершиться за полночь, как и любая веселая свадьба, но обе принцессы Мейхарт дожидаться его окончания не стали. У Гвин вконец разболелась голова, а спина затекла от долгого сидения. Девана же начала зевать и ныть, что утомилась. И король благосклонно разрешил им отправиться спать.

* * *

Колокол на башне прозвонил полдень, когда обитатели Высокого Очага высыпали на улицу, чтобы попрощаться с уезжающим семейством ВарДейков.

Рослин плакала и висела у отца на шее. Бедняжка никак не могла оторваться от родителя, будто бы только сейчас поняла, что покидает родной Нордвуд навсегда. Что это больше не ее дом, а до нового жилища несколько недель пути. Прощание вышло крайне мокрым и трогательным.