Книга Обсидиановое сердце. Механическое сердце, страница 177 – Елена Михалёва

– Ты ничего не знаешь, – процедил сквозь стиснутые зубы помрачневший принц.

Он взглянул на женщину исподлобья.

– Знаю, – холодно произнесла Гвин. – Это вышло случайно. Ты, скорее всего, просто не рассчитал силы. Но твой отец увидел и пришел в ярость. Он был раздавлен горем и запретил тебе кому-либо об этом рассказывать. Велел забыть тот день. Для всех Ашада Норлан сама бросилась на скалы. Потому что маленький наследник Мейхартов просто не мог стать убийцей в глазах всего королевства.

Чародейка невольно кинула беглый взгляд вниз, за деревянные перила, поежилась. Лететь было далеко. Черные скалы щетинились в сумраке острыми зубьями. Ужасная смерть. И глубокий шок для ребенка.

– Когда Ашада напала на королеву возле Архейма, она пощадила тебя не просто так, – Гвин снова повернулась к принцу и заметила, что его опущенные вдоль тела руки сжались в кулаки. Но адептка говорила совершенно спокойно, без тени страха. – Она хотела, чтобы ты видел, как Трила Мейхарт умирает. Чтобы вырос без матери, как и ее собственный сын – по твоей вине. С самого начала Ашада мстила не твоему отцу. Она мстила тебе, Кевендил. Но вместо того, чтобы раскаяться, ты возненавидел всех чародеек на свете.

Тонкие губы принца тронула кривая усмешка.

– Какое, к дьяволу, раскаяние? – пробормотал он. – Она легла под моего отца, только чтобы заполучить его корону. Убила мать. Разрушила Архейм. Загубила десятки людей. Она заслуживала смерти.

– Ты болен, – Гвин вздохнула. – То, что ты пережил в детстве, что-то в тебе надломило. Но вместо того, чтобы помочь пережить весь тот ужас, тебе запретили вспоминать. А потом еще и на мне жениться велели. На блудливой ведьме. И разводиться тоже запретили, чтобы удержать в семье дочь влиятельного мага.

Адептка оставалась совершенно невозмутима. Внезапно все раздражение, которое вызывал у нее супруг, куда-то испарилось. Даже бурлящий в нем гнев больше никак не откликался в ее душе.

– Самая умная, да? – Кевендил шагнул ближе. Темно-русые волосы упали ему на лицо, добавив облику еще больше мрачного негодования. Гвин не шевелилась. – Нечего рыться в прошлом. От тебя требовалось стать моей женой и спасти Нордвуд от нежити. Но ты связалась с Норланом, начала разнюхивать, – принц кисло усмехнулся. Его плечи дрожали, то ли от холода, то ли от гнева. – А я ведь принял тебя ласково. Оставил ради тебя мою возлюбленную Имерию. А это было непросто, ведь она всегда была рядом. Страдала, глядя на нас с тобой. И я это видел, но ничего поделать не мог. Мы с ней с самого отрочества любили друг друга. С того дня, как ее привезли из Удела в компаньонки к моей сестре. Мы мечтали пожениться, но отец хотел для меня невесту поважнее, чем дочурка местного барона.

Принц дернулся. Невольно вздрогнула и Гвин, однако Кевендил ничего не предпринимал, лишь бормотал полные горечи откровения, блуждая по ней озлобленным взором.

Гвинейн же припомнила каждый колючий взгляд, которыми ее так щедро одаривала Имерия. Вовсе не из-за Деваны, как ей казалось, нет. Из-за Кевендила, которого присвоила, не ценила и всячески огорчала глупая рыжая ведьма.

– Я ведь старался стать хорошим мужем, – внезапно подытожил принц.

– Не льсти себе. Старался ты спустя рукава, – чародейка насмешливо фыркнула. – Делал и говорил по указке отца. И за ваше с Имерией счастье побороться даже не попытался. А я дурой была, что чувствовала себя виноватой, – Гвин шмыгнула замерзшим носом и развернулась, чтобы уйти с ненавистной галереи обратно в тепло замка. – Надо было не слушать отца и давно написать Императору это чертово письмо с требованием разрыва клятвы.