Книга Обсидиановое сердце. Механическое сердце, страница 187 – Елена Михалёва

Ладонь Ивроса легла ей на щеку. Ласково погладила атласную кожу на шее любимой. Пальцы коснулись обнаженных ключиц. Спустились еще ниже и еще. А потом сильная рука импери осторожно накрыла раскрытой пятерней ее округлый живот. Предельно бережно. Ощущая под тонкой тканью платья живое тепло. И Гвин замерла под этим нерешительным прикосновением.

Но резкий, настойчивый толчок, который Иврос внезапно получил прямо в ладонь, заставил мужчину отнять руку. Он прекратил поцелуй и с растерянностью воззрился на живот любимой.

Гвин тихо рассмеялась, глядя на его вытянувшееся от удивления лицо. В зеленых глазах чародейки плясали лукавые искорки.

– Знаешь, я каждый день представляла твое возвращение, мой храбрый импери, – отсмеявшись, сказала она. – Как ты приедешь в Терновый Бастион. Как я торжественно, со всеми почестями встречу тебя на пороге. И ты скажешь, как же сильно скучал по мне. Но…

Иврос остановил ее шутливое излияние очередным долгим поцелуем. Потом коснулся губами кончика ее носа и обеих щек по очереди. Прижался лбом к ее лбу. И прошептал своим низким, глубоким голосом, от звуков которого в районе солнечного сплетения у Гвин разлилось приятное тепло:

– Я скучал по тебе так, что в Идарисе на Бельтайн выпал снег.

Гвин смущенно улыбнулась. Ласково коснулась его отросшей бороды.

– Хотела бы я на это посмотреть, – чародейка мечтательно вздохнула, а потом взяла ладонь мужчины в свою и положила обратно себе на живот, ощущая внутри очередное движение.

Иврос получил новый тычок, отчего его густые брови невольно приподнялись. В этот раз пинок был еще сильнее – настолько, что на животе у Гвин выступила вполне ощутимая выпуклость, которая потом никуда не делась.

– Боги, – пробормотал Иврос. – Тебе не больно?

– Нет, – Гвин ласково усмехнулась. – Это ножка, скорее всего. Ему, видимо, неудобно, вот и выставил. Я пару часов проспала на боку. Он всегда так делает, когда недоволен, что я слишком долго лежала в одной позе.

–Он? – Ладонь Ивроса дрогнула у адептки под пальцами. – У нас… мальчик?

Чародейка озорно прищурилась, глядя в глаза колдуна. Золотые искорки в них полнились искренней теплотой. И любовью.

– В том числе, – ответила она.

Гвинейн на мгновение закусила губу, наслаждаясь новой волной смятения на лице будущего отца. Нет, эта странная встреча посреди цветущего поля определенно стóит тысячи торжественных возвращений с фанфарами. Они были вдвоем, и Иврос принадлежал только ей одной. Каждым вздохом. Каждым взглядом. Каждой своей бесценной реакцией на ее слова. Женщина с восторгом ловила малейшую перемену в его лице и до сладостных мурашек упивалась его осторожными объятиями. Именно этой минуты Гвин ждала с самого их расставания.

– У нас двойня, Ив. Сын. И дочь.

Вместо того чтобы вновь удивляться, Иврос усадил Гвин к себе на колени и заключил в объятия. Уткнулся лицом в густые алые волосы, пахнущие травами. Поцеловал в висок.

– Это объясняет, почему ты такая круглая, – он тихо усмехнулся ей в ухо, щекоча кожу колючей бородой. – И почему так расцвел Нордвуд.

– А ты сомневался? Нордвуд ведь любит свою королеву. Ой, что тут творилось!.. Ты и половины не знаешь, – Гвин заерзала, устраиваясь поудобнее.

– Именно, – Иврос выразительно заглянул ей в глаза. – Ты почему мне не сообщила? Я бы приехал раньше.