Книга Обсидиановое сердце. Механическое сердце, страница 92 – Елена Михалёва

Адепт же предавался меланхолии и умышленному самообману. Он будто вернулся в далекие дни семилетней давности, когда между ним и Гвин не было ничего лишнего. Буквально ничего, лишь их собственные чувства, которые ему в силу юности не удалось сберечь. И теперь, когда он самозабвенно растворялся в ее руках, жизнь виделась ему пресловутым движением в одну сторону – противоположную от этой удивительной женщины, которая сейчас явно мечтала не о нем. И с каждым днем она становилась все дальше, превращалась из возлюбленной в сестру. Эта метаморфоза – дело рук мастера Гарана, ибо на такие чудеса способен лишь он один – обесценивала любые благие цели. Стань Крис хоть самим Императором, без Гвин любой день был бы для него серым, как пепел отгоревшего костра. ВарДейк хотел бы, чтобы она знала об этом, но не смел сказать. Не желал разрушать ее новое счастье, которое в эти смутные дни было так хрупко.

Несмотря на ударившее в головы вино, оба молчали.

Первым заговорил блондин, когда желание услышать голос Гвин стало нестерпимым.

– Керика рассказывала, ты страшно переживала по поводу взрыва в Академии, – Крис кивнул на расписанную руническими формулами стену. – И до сих пор винишь себя, что не смогла помочь.

– Меня не допустили на экзамен по Неукрощенному огню для адептов на два года старше. И в итоге сами и поплатились, – Гвин отвернулась. – Тетя говорит, я бы не справилась с таким объемом Инферно, который вырвался на свободу, раз случился взрыв столь большой неконтролируемой силы. Даже несмотря на окулус, у меня бы ничего не вышло. Но мы этого уже не узнаем.

В последней фразе горечь смешалась с досадой и раздражением. Крис осознавал причину наверняка: Академию Гвинейн любила всем сердцем, пусть отношения с другими адептами у нее складывались весьма непростые. И то, что случилось, безусловно, потрясло ее, как бы она ни пряталась в своей раковине.

– Говоришь, на два года старше? – ВарДейк нахмурился. – Стало быть, экзамен проходил у моего потока?

– Верно, – Гвин медленно кивнула. Ее глаза широко распахнулись от посетившего ее озарения. – Не покинь ты Академию вместе с папой, тоже разделил бы их судьбу.

Она порывисто наклонилась и поцеловала Криса в лоб, обдав его запахом вина и магнолии, обняла ладонями его голову. Сердце женщины сжалось от мысли, что она могла бы потерять и его тоже.

Она шмыгнула носом.

– Ну-ну, вишенка, все к лучшему, ты же знаешь, – адепт ободряюще улыбнулся. – Не судьба мне была сгинуть в тот страшный день, как и тебе. Видимо, у богов на нас другие планы.

Гвин не ответила. На ее переносице появилась глубокая хмурая морщинка. ВарДейк решил сменить тему, чтобы не бередить свежую рану.

– Зато мне довелось посмотреть мир, пока ты пять лет прозябала на службе, – он с довольным выражением лица показал Гвин язык.

И зашипел от боли, когда та сердито ущипнула его за щеку.

Впрочем, это помогло ей отвлечься, настолько, что уголки ее губ поползли вверх, и потому Крис решил продолжить.

– Однажды мы зашли в портовый городок на юге, – ВарДейк со своей привычной лукавой улыбкой погрузился в воспоминания. – Городок этот расположился прямо на скалах в бухте. Вообрази белые скалы, покрытые зеленью, и такие же белые домики с синими крышами. Домики стоят на этих скалах ярусами, как ласточкины гнезда, а над ними возвышается белоснежный замок местного монарха. И кругом море, бирюзовое и чистое, как слеза. И я смотрел с борта корабля на все это великолепие и знаешь, о чем думал?