Книга Янтарное сердце, страница 70 – Елена Михалёва

Бариан Мейхарт часто заморгал.

Керика Гарана ответила лучезарной улыбкой, удивительно обаятельной и нежной для женщины, способной внушать ужас.

– Я решил прислушаться к словам мастера Гарана, – торжественно произнес монарх, искоса наблюдая за черноволосой чародейкой, – и созываю в Высокий Очаг на совет королей окрестных земель. Мы обсудим то, что на территориях старого Нордвуда живет импери. Ибо это дело не только нашего дома, но и соседей, чьи владения также подвластны крови Хагмор. И я намерен непредвзято услышать мнение каждого из них, прежде чем выскажусь сам.

– Мудрый шаг, ваше величество, – архимаг кивнул, давая тем самым добро.

Гвин скрипнула зубами.

Так вот о чем велись эти разговоры за закрытыми дверями. Отец настроил Бариана Мейхарта, чтобы тот созвал на совет местных корольков. И что они скажут? Что согласны с Мейхартами и импери в их землях не место? Или придут в восторг от того, что они под опекой колдуна с древней кровью? Сомнительная перспектива.

– Также я вновь публично прошу леди Гвинейн забыть о былых разногласиях, – продолжал король, обратив взор на невестку, – и искренне прошу ее уладить возникшее недопонимание с моим сыном. Вы оба молоды и склонны рубить сплеча. Постарайтесь понять друг друга и простить все обиды. И будьте уже счастливы, дети.

Бариан Мейхарт ласково улыбнулся. Вероятно, он задумывал этот момент как особенно трогательный. Но Гвин лишь фыркнула в ответ. Кевендил наградил ее сердитым взглядом и демонстративно отвернулся. Крисмер ВарДейк слишком громко вздохнул, но архимаг заметил его глумливую усмешку и едва заметно покачал головой в качестве немого предостережения. Адепту пришлось повернуться к братьям Корвес, дабы хоть как-то спрятаться от учителя. Но те, в свою очередь, также не выказывали особой бури эмоций, как и прежде. Равно как и Керика. Тетушка наблюдала за монархом из-под полуопущенных ресниц, как будто замыслила нечто недоброе. Но самым недовольным выглядел Иврос. Колдун буравил тяжелым взором принца, который сидел аккурат напротив него за столом. В его темных глазах томилось еле уловимое золотистое свечение – первый признак того, что сила импери рвалась наружу.

– И еще кое-что. Иврос. – Бариан Мейхарт повернулся к Норлану. Тот неспешно перевел мрачный взгляд на нордвудского монарха, точно король не просто назвал Ива по имени, но страшно его оскорбил. – Хочу прилюдно повторить сказанное мною в библиотеке. В смерти твоей матери моей вины нет. Есть свидетель того, как мы поссорились с ней в моем кабинете, после чего Ашада ушла на галерею над морем. Одна.

– Свидетель? – Гвин нетерпеливо забарабанила пальцами по столу. – И кто же?

– Я, госпожа, – подал голос камергер, который все это время стоял в стороне.

Единственный из слуг, кто находился в зале.

– Я пришел к его величеству как раз в тот момент, когда Ашада Норлан выбежала из кабинета, – продолжал Дарон. – Она очень гневалась. Чуть с ног меня не сбила. Унеслась прочь по коридору. Ни разу ее такой не видел. Я даже не понял, куда она пошла. Просто зашел в кабинет, где оставался его величество. Могу поклясться, что он непричастен к ее гибели.

– А раньше ты об этом сказать не мог? – Гвинейн с недоверием прищурилась.

Все эти откровения короля и внезапные признания Дарона казались ей слишком подозрительными.