Книга Янтарное сердце, страница 68 – Елена Михалёва

– Только не тот, в котором ты осталась вдовой, – с иронией в голосе попросила Гвин. – Принц ни в чем не виноват.

– Согласна. Он вроде неплохой юноша, если разобраться, – сказала Керика, но, заметив, как предостерегающе сошлись к переносице брови племянницы, добавила: – но Иврос мне нравится гораздо больше. Несмотря на всю болтовню Авериуса про импери и окулус.

– Я думаю так же, – с грустью призналась Гвин.

Адептка вздохнула. Опрокинулась спиной на кровать. Закрыла лицо руками.

– Что мне делать?

– Успокоиться для начала. – Керика присела рядом.

– Я спокойна, – буркнула Гвинейн, не отнимая рук от лица.

– Я вижу, – усмехнулась чародейка, ложась рядом с племянницей.

Гвин повернулась к ней, подложила одну руку, согнутую в локте, под голову.

– Расскажи мне про это прошение о разводе в Верховный Собор. Как правильно его составить? Слышала, там есть тонкости.

– Тонкости в том, что тот, кто оказался нарушителем священной клятвы брака, вновь эту клятву принести не может. И новый брак для него, соответственно, невозможен. А вот обиженное лицо, напротив, получает полную свободу действий и может создать новую семью с благословения двух церквей. – Чародейка напряглась. – Кевендил тебя чем-то обидел? Дал повод для развода?

– В том и проблема. – Гвин застонала. – Но зато я дала уже уйму поводов. А он говорит, что все прощает и хочет дать нам шанс.

– В любом случае одному из вас придется уступить, – Керика понизила голос, – и остаться с испорченной репутацией. Если обе стороны подписали прошение, тогда все просто и довольно быстро. Но если только один из супругов пишет, обвиняя другого, то, вероятнее всего, будет заседание на уровне Верховного Собора. В вашем случае оно будет точно, потому что речь идет о браке принца крови и дочери ректора. Но такие разбирательства – это ужасный позор. Церковники любят всячески полоскать клятвопреступников, чтоб другим неповадно было. – Чародейка задумчиво прищурилась. – Если только Император лично не признает брак недействительным по какой-то причине, как правильно заметил Авериус.

– А какой может быть эта причина? – оживилась адептка.

Однако мастер над рунами не успела дать ответ. В дверь настойчиво постучали.

– Моя госпожа, вы у себя?

– Да, Дарон. Я с тетушкой. В чем дело? – отозвалась Гвин на знакомый голос.

– Его величество просит всех незамедлительно собраться в тронном зале, – сообщил через дверь камергер. – Хочет сделать важное заявление.

– Хорошо, я сейчас спущусь, – ответила адептка.

– Пойдем, – Керика хлопнула себя по бедрам, поднимаясь, – узнаем, что там придумал Бариан. А разговор закончим после.

– Говорю вам, мастер, это не простое совпадение, – Крисмер ударил раскрытой ладонью по столу, будто кроме него и архимага в зале никого больше не было. – Тот, кто стоит за этими нападениями, действует осознанно и имеет некую цель.

– О чем речь? – громко осведомилась Керика, стоило ей объявиться в дверях.

Следом за чародейкой шла ее племянница. Гвин выглядела слегка бледной, но настроенной весьма воинственно, судя по блеску глаз и нахмуренным бровям.

Женщины пришли последними и заняли места в дальнем конце стола, держась особняком от мужчин, которые уже вовсю вели беседу.

– Речь о том, что в здешних краях завелся некий месмерист, который гипнотически подчиняет себе зверей и заставляет нападать на людей и скотину, – холодно ответил архимаг. – Но это еще не самое интересное. Пока сегодня утром Крис и Гвинейн разъезжали по окрестностям в попытках выяснить, кто стоит за нападениями, было совершено еще два. Более крупных. И уже внутри Нордвуда.