Книга Янтарное сердце, страница 86 – Елена Михалёва

Гвин спешно отвернулась от зеркала и заторопилась прочь из спальни.

Кому-то из богов явно нравилось ее безрассудство, потому по пути в чародейскую башню ей никто не встретился. Да и внутри на первый взгляд было пусто.

Адептка плотно прикрыла дверь и огляделась. Над растопленным очагом висел чайничек. На столе стояли две чистые чашки, тарелка с сыром и тем же печеньем и несколько матовых пузырьков из личного арсенала Керики на круглом подносе из серебра.

– Я наверху, – раздался тетушкин голос.

Гвинейн стянула одно печенье и направилась в каморку с письменным столом, а оттуда – по крутой лестнице наверх, на чердак.

На полу в сумрачной и холодной комнатушке стоял лишь один зажженный масляный фонарь. Подле него лежала корочка хлеба, которую методично грызла мышь. Завидев Гвин, малютка подхватила угощение зубками и метнулась прочь, юркнув за корзины у стены. Отчего-то рыжая женщина пугала зверюшку куда больше, чем черноволосая. Та, что задумчиво стояла посреди комнаты, уперев руки в бока, и изучала символы, нанесенные известью.

Керика была одета в неизменные черные брюки, небрежно заткнутые в короткие сапоги, и белую рубаху, расстегнутую чуть ли не до пупа. Однако, несмотря на небрежный внешний вид и ранний час, лицо чародейки выглядело весьма отдохнувшим и даже умиротворенным.

– Доброе утро, тетушка. – Гвинейн наконец встала в полный рост и расправила платье.

– Доброе. – Керика скользнула по ней беглым взором из-под полуопущенных ресниц и возвратилась к созерцанию знаков и магических формул. – Отличная работа, детка. Могу тебя похвалить. Но, увы, ты напрасно старалась.

– Это еще почему? – Адептка встала подле нее.

– Ты не могла спасти Академию в одиночку. Ты ведь и сама поняла? – Керика повернулась к племяннице. – Твои записи верны. Я уже трижды перепроверила.

– Мне все равно. – Адептка дернула плечом. – Потому как я мало хорошего от них всех видела.

Мастер над рунами покачала головой в ответ.

– Если бы тебе было все равно, ты бы не занималась этими формулами столько времени, – спокойно сказала она. – Не кори себя. В том, что выжила ты, а не они, твоей вины нет.

Керика повернулась к племяннице и обняла ее, прижимая к себе. Гвин привычно уткнулась лицом в шею тетки. Замерла, окутанная ароматами южного солнца и спелых апельсинов.

– Отпусти себя, девочка, – шепнула чародейка и погладила племянницу по голове. – Отпусти. И живи дальше.

– Мне ужасно тебя не хватало все эти годы, – признание сорвалось с губ само собой.

Керика отстранилась, чтобы взглянуть на Гвинейн. Вероятно, проверяла, плачет ли она. Но Гвин не плакала. Она была тиха, как утреннее море после ночной бури.

– И снова я должна от тебя уехать, – вздохнула мастер над рунами. – Но я нужна Авериусу. Прости меня, дорогая. Ты у меня такая сильная выросла. Я тебя хорошо воспитала. – Керика ободряюще улыбнулась. – Но вот Авериус без меня не сможет. А он у нас теперь архимаг и ректор. Мне придется возвратиться с ним в Идарис, моя крошка.

– Понимаю. – Гвин зажмурилась. – Пригляди там за Ивом, пожалуйста, хорошо?

– Конечно. – Керика отстранилась.

Она ободряюще улыбнулась племяннице. Пригладила алые волосы. Ласково коснулась ее лба и щек. Взгляд остановился на розоватых пятнах, что отчетливо выделялись на нежной коже. Чародейка невольно усмехнулась своим мыслям, но воздержалась от замечаний.