Книга Каменное сердце. Терновое сердце, страница 82 – Елена Михалёва

– Не нужно. – Он закашлялся. – Не нужно ничего.

Он моргнул. Сжал руку женщины. Слабо, насколько хватало сил.

– Ашада, прости меня, – снова обратился он к Гвин. – Прости, если сможешь. Забери меня. Я так соскучился по тебе.

Губы старика задрожали. Слезы скопились в уголках глаз, забирая последние силы.

Адептка зашипела от раздражения. Забормотала заклятие, не давая Сархису скользнуть в небытие. Она отдавала ему свои силы. Щедро. Пока не закружилась голова, а он не задышал ровнее и не провалился в сон.

Тогда она повернула побледневшее лицо к Ивросу и сердито выпалила, не выпуская руку из ладоней:

– Ив, тьма тебя раздери! Какого черта с ним приключилось?

Мужчина присел на лавку возле нее. Упер локти в колени. Зарылся пальцами в волосы.

– В это трудно поверить, полагаю, – начал он. – По крайней мере, я ему не поверил.

– Ив, говори быстро и кратко, – велела Гвин.

– В ночь, когда ты упокоила матушку, она явилась к нему. – Иврос смотрел себе под ноги. – Отец так сказал мне, когда я вернулся. Сказал, что мама пришла за ним. Появилась на пороге. Не как восставший мертвец, а как дева в день их первой встречи. Она улыбнулась и попросила у него прощения. Сказала, что любила только его. И все это была большая ошибка, из-за которой она страдает каждый день. Что все это было ради меня и Нордвуда. Сказала, что заберет его, когда он сможет простить ее. И попросила передать мне, что стены Бастиона крепче стали. За ними мое наследие, которое она передать мне не успела. Он так сказал. Я не поверил. Решил, что он из ума выжил. А он сначала ворчал. Ругался на мать. Потом начал рыться в ее вещах. Показывал ее старые записи. Рассказывал о ней без умолку все, что помнил. И это будто забирало из него жизнь. Я злился. А он все говорил и говорил. А вчера утром лег. Вот так. – Он кивнул на отца. – И сказал, что прощает маму. Заснул и не просыпался до этого момента.

– Ив. – Гвин покачала головой. – Ты должен был прийти ко мне раньше. Не к Мейхартам. Ко мне, Ив.

Ей захотелось протянуть руку. Коснуться густых темных волос, влажных от растаявшего на них снега.

Иврос поднял на нее глаза.

– Ты можешь ему помочь? – В вопросе теплилась надежда.

Гвин с трудом разлепила пересохшие губы.

– Ашада, – вновь тихо позвал Сархис.

Он говорил так тихо, что Гвин пришлось наклониться к нему.

– Ашада, ты помнишь Терновый Бастион? – Он улыбнулся. – Скажи. Ты помнишь?

– Да, – зачем-то ответила Гвин, гладя сухую морщинистую руку. – Я помню.

Сархис усмехнулся.

– Я тоже. Ты была так красива. Моя лесная ведьма… Прости меня. – Он сипло закашлялся. – Моя импери… Если бы я только знал, не забрал бы… Я бы прожил с тобой там всю жизнь…

Он умолк. А Гвинейн зашептала. Так отчаянно, будто это ее отец лежал сейчас на смертном одре.

– Не уходи, старик, – прозвучал низкий голос его сына. – Не уходи.

Гвин чувствовала каждую жилку внутри немощного тела. Он угасал тяжело и мучительно. И ее попытки удержать его только делали больнее.

Сархис Норлан хотел уйти.

Адептка одновременно ощутила, как теплая струйка крови потекла из ее носа.

Как Иврос встал с места и потряс ее за плечо, позвав по имени.

Как повеяло холодом. Точно дверь открылась нараспашку.

Она повернула голову к порогу.

Тонкая, едва заметная тень колыхалась у входа. Гвин могла поклясться, что видит в ее очертаниях длинные черные волосы и золотые глаза. И ласковую улыбку любящей женщины.