Книга Переполох в гареме. Попаданка в султанский гарем, страница 92 – Диана Озтюрк

Осень на дворе, с ночным ветром уже можно почувствовать дыхание холода. Дамы из Сераля заранее начинают утепляться и делают это с особым фанатизмом. Отдавая дань моде, придумывают новые фасоны у дворцовых портных, стараясь выделиться. Чем выше статус госпожи, тем роскошнее мех украшает её плечи, будь то соболь или лиса. Оно и понятно: дворец плохо отапливается, велик шанс подорвать здоровье. Иначе можно с лёгкостью подцепить воспаление и умереть в страшных муках. Потому все обитатели, в том числе и слуги, готовятся к зиме основательно. Овечья шерсть уже не первое столетие спасает простолюдинов. Из неё мастерицы изготавливают верхнюю одежду с тюркским орнаментом, изображая животных и птиц. Шьют также и головные уборы на разные сезоны, тёплые одеяла и мягкие как облако — матрасы. Позавтракав, Злата убрала в сторону грязную посуду. Помоет позже, как только поймёт, что тут да как. Накануне ей любезно выдали белоснежную сорочку для сна, накрахмаленную, длиной в пол, что болталась на ней как на вешалке. Молча огляделась. Смысла спрашивать гребень у мужчины с короткой стрижкой нет. Злата быстро расчесала волосы пальцами и сразу же заплела в тугую косу. Застелив постель, тихонько, стараясь не мешать, подошла к Гюль Аге. Тот, погрузившись в собственные мысли, был чем-то обеспокоен, растерян, отчего не улыбался. Внутренним чутьём она догадывалась, что является причиной его беспокойства, отчего испытала вину. Столько неудобств доставляет совсем незнакомому человеку, а ведь при первой встрече испытывала к евнуху лютую ненависть, лишь позже осознав, как была не права.

Её внимание привлекли ножницы в руках у Казначея, точнее, «ножнище» если так их можно назвать. От любопытства сделала ещё несколько шагов, чтобы рассмотреть детальнее. Длинные, массивные, с тёмной ручкой. На лезвии красуется надпись османской вязью. Захотелось взять их в руки и рассмотреть получше. В просьбе евнух не отказал, лишь попросил быть аккуратнее. Ножницы, к слову, довольно увесистые, пришлось держать их двумя руками. Она невольно задалась вопросом: «Это же сколько в мужчине силы, что он так лихо ими орудует? Или этот навык приходит со временем?». Не удивительно, что изначально портными были исключительно мужчины, а уж позже появились швеи. Подумав об этом, вернулась к предмету перед собой. Разобрать надпись смогла самостоятельно. Месяцы, проведённые в читальне, не прошли даром.

— «Не будь каждому, кому пожимаешь руку, другом. И не будь каждому», — тут она запнулась, не разобрав почерк.

— «…кто причиняет тебе боль, врагом», — закончил за неё Казначей. — Османская мудрость, — добавил он, пожимая плечами.

— По правде, когда-то я искренне считала, что вы тот, кто причинил мне боль, — рассеянно пробормотала она, вспоминая, как в их первую встречу евнух солгал янычарам. — Я думала, что именно вы отняли у меня свободу.

— Как мог это сделать, будучи рабом? — он негодующе всплеснул руками.

Евнух попытался улыбнуться, однако вместо этого морщинистое лицо исказила горькая ухмылка. Последние слова надолго повисли в воздухе, словно неприятный табачный дым. Неосторожно брошенная фраза имела нехороший посыл — та самая правда, которую не принято произносить вслух. Какое бы положение в иерархии Гарема ни занимал тот или иной человек, он всё равно остаётся безвольным рабом. Статус калф и прочих, безусловно, тешит людское самолюбие, ну и как же без мнимого величия.