Книга Ведьмочка для генерала драконов, страница 56 – Алина Панфилова

— Поймали неподалёку от городских ворот. Выходил из одной мелкой лавки: то ли кондитерской, то ли чайной.

— Время? — короткими вопросами уточняю нужные мне детали.

— Ровно четыре утра!

— Один?

— Кажется, да.

— Кажется, или да? — начинаю заводиться.

Бессонные ночи на крыше у Ливи, вынос мозга от подчинённых и этот придурок Феликс методично уничтожают моё терпение. Которого осталось совсем чуть-чуть.

— Откуда вообще он взялся? — презрительно морщусь, имея в виду белобрысого щенка.

— Молчит, — отвечает начальник отряда, уверенный, что я интересуюсь пленным.

— Сейчас мы это исправим.

Закатываю рукава и с громким хрустом разминаю шейные позвонки. Рывком дёргаю на себя железную дверь допросной с мелкими пятнами ржавчины, просвечивающими сквозь облезлую краску. Вдыхаю кислый, застарелый запах пота, миную предбанник и переступаю порог узкой клетушки без окон, похожей на средневековую пыточную.

— Упрямый, не колется! — в голосе молодого дознавателя улавливаю едва заметные нотки отчаяния.

Коротким кивком указываю в сторону двери, и он, послушавшись, уходит.

Мы остаёмся одни.

Прикованный к стене мужчина невысокого роста с густой бородой упрямо поджимает губы.

Молчит. Отводит взгляд. Напрягает дряблые мышцы.

Позволяю зверю немного проявить себя. Чувствую шелест чешуи на лице и плечах. Ноги удлиняются, превращаясь в острые как бритвы когти.

Слегка дёргаю верхней губой, демонстрируя белоснежные клыки. Колдун нервно сглатывает. Вижу, как мелкой дрожью трясутся ноги, а на стареньких брюках, там, где находится ширинка, расплывается позорное тёмное пятно.

Зверь рычит, чувствуя мерзкий запах мочи. Хочет сбежать отсюда подальше, на свежий воздух. Взмыть в небо, пролететь над облаками, а потом приземлиться в саду у ведьмочки.

Силой выгоню из мыслей образ Ливи. Она слишком хороша, чтобы о ней думалось в таком кошмарном месте.

— Имя, — медленно, едва ли не по буквам, спрашиваю я.

Изо рта у колдуна вызывается сдавленный писк, а губы сжимаются в такую тонкую щель, что туда не просунешь и лезвие ножа.

В голову закрадывается не самая приятная версия.

Перебарываю брезгливость и делаю шаг в сторону допрашиваемого.

— Имя! — оглушительно рявкаю на мужчину.

Ответа нет. Но дрожь в его теле становится явной.

— Имя! — мой голос напоминает шипение.

Протягиваю к нему руку, похожую на чешуйчатую лапу, и кончиком когтя касаюсь кадыка.

Мужик мотает головой. Ощущение, что он борется сам с собой, и явно проигрывает. Пока я, прищурившись, всматриваюсь в его перекошенное от ужаса лицо и пытаюсь понять, что с ним не так, происходит неожиданное.

Он широко открывает рот, высовывает язык и с нечеловеческой силой прикусывает его зубами.

Из моего рта вылетает отборная ругань, из его — душераздирающий крик, который переходит в кашель.

Распахиваю дверь и требую, чтобы немедленно прислали нашего целителя, но когда снова поворачиваюсь к колдуну — вижу, что уже поздно.

Пленный осознанно захлебнулся кровью.

Освобождаю проход, провожая взглядом старика в белом халате. Тот проводит экстренные манипуляции, но даже он не в силах помочь.

И если я думал, что это худшее, что случилось со мной за последние дни, то сейчас слышу голос начальника отряда.

— Дамочка, Его Превосходительство занят!

Дамочка? Вылетаю наружу словно ядро, выпущенное из пушки. Кто пустил на охраняемую территорию горожан?